Сибирские огни, 1977, №1

З аж д а л с я ? Извини, пожалуйста,— шепнула ему.— С Кларой Борисовной условливалась о следующей встрече. Ничего, ничего. Только тревожился немножко. Напра сно — хвоста за мной нет.— Глаша глянула на высокое темно-синее небо, усыпанное звездами, ск а з ал а в с л у х :— Можно погу­ лять. Если ты не занят. С тобой всегда рад .— Иван, слегка откинув левую полу ротон­ ды, взял девушку крепко под руку.— Так не будет холодно? — Нет, конечно... Мне тепло. А вот тебе... Пора бы сменить этот легкий плащ. — Привык к нему... А сегодня на душе жарко... Они перешли Тверскую. Возле памятника Пушкину ярко горели старинные фонари, и звезды погасли, да и небо как бы опустилось до крыш домов. Н а скамейках шушукались парочки. Н а аллее фонари были редки, светились тускло, и небо снова от­ крылось в вышине. Глаша закинула вуалетку на шляпку. Иван, накло ­ няя голову к уху девушки, спросил, о чем договорились они там, в з у ­ боврачебном кабинете. У Глаши шевельнулись плечи, будто она вдруг озябла . З а чем он сейчас о делах? И вдруг вспомнила Горького с его таким приятным оканьем и при­ нял ас ь рас ска зыв ать быстро и горячо: — Никогда не думала, не мечтала увидеться с таким человеком! С живым писателем! Д аж е сердце робело. А когда он заговорил, будто давно знакомый человек, мою робость как рукой сняло. Чудесный он, душевный! — Глаше хотелось пересказать все, что писатель говорил в этот вечер, но все его слова исчезли из памяти, и она ск а з ал а только, что Горький с ними, что он обещал поддерживать «Искру». Навстречу им, одна з а другой, шли парочки в обнимку, и Глаша вмиг сникла.— Лучше в другой р а з ...' Они сели на скамейку. Иван одной рукой молча обнял ее. Похоже, не находил слов. Г л аша , вскинув голову, глянула на небо. В холодной дали сияли звезды. Такие яркие и крупные, как в ее родной Сибири. Повернувшись к Ивану , спросила, есть ли у него своя звезда. Тот пожал плечами: — Я не собственник...— Слегка усмехнулся.—Все звезды на небе— наши. Они д л я всех на земле. — Нет, ты не понимаешь... Гл аше припомнился тихий августовский вечер у них в Шошино. В доме погасили лампы — все легли спать. Лишь она со старой няней Агапеюшкой сидела на верхней ступеньке крыльца и смотрела на небо, опрокинутое над окрестными горами, как фарфоровая пиалушка, толь ­ ко синее-синее. Было прохладно, и она плечом прижалась к няне, р а с ­ сказыва вшей сказку про богатыря-охотника, который в погоне за р а ­ неным лосем не заметил, как зашел на небосвод. От его лыж остался вон тот белый след. Запрокинув голову, няня показывала пальцем на звезды. Вон прилег раненый лось. Вон бежит собака охотника... И вдруг одна звезда, черкнув по небу, как грифель по аспидной доске, упада з а горы, что чернели на той стороне реки Тубы. Агапеюшка, по­ з абы в о сказке, вздохнула: — Кто-то преставился... — К а к представился? — Пр еставился ,— поправила няня, истово перекрестилась. Умер, значит. Отдал душу богу.— Прижала воспитанницу к своей широкой груди, словно хотела защитить от злого рока. Девочка моя милая, у каждо го человека на небе своя звезда. Умрет человек ангел звезду погасит и упадет она, как осенний лист с тополя, только мелькнет на прощанье.