Сибирские огни, 1976, №12

XXI Почему так вздрогнула и шарахнулась от него Тамара, младшень­ кая из сестер Зима? Почему лицо у нее как бы опухшее от слез?.. Поче­ му прячет она глаза?.. Холодея от недоброго предчувствия, Климов шагнул к девчушке, ко­ торая намеревалась улизнуть в боковое ответвление институтского кори­ дора, и, как бы загоняя ее в угол, взял за плечо. — Ну? — спросил он. И это «ну» было столь выразительным, столь­ ко тревоги, боли и беспощадной требовательности («Говори! Иначе сло­ маю тебе плечо!..») было в этом коротком слове, что Тамара притихла, замерла. Климов ждал, а девушка молчала. Тогда он сжал ее плечо так, что она вскрикнула и жалобно залепетала: — Пустите!.. Не надо... Ой, не надо!.. Я скажу, скажу!.. Он отпустил ее, и она, собравшись с духом, стала бормотать, глотая слезы, рассказывать, как все было... Как пришла домой и попыталась открыть дверь в «девичью» комна­ ту и как увидела Лину... которая... на папином черном галстуке... Привя­ зала его к дверной скобе и... На столе была записка... «В этодо никто не виноват, кроме меня». Пол качнулся у Климова под ногами, оконная рама, оказавшаяся перед лицом Климова, перекосилась, а трамвай за окном вдруг позеле­ нел, сгорбился и стал заваливаться набок... XXII «Конечно, родители— убийцы...» — думал Саня, оставшись один у себя в кабинете, когда ушел поседевший и какой-то весь надломленный Климов. «Конечно, родители... Отравили ее с детства... Что могли мы поде­ лать, если установлено, что сорок процентов интеллекта у ребенка за­ кладывается уже к трем годам. Что могли мы поделать?..» «И все же, все же...» — думал Саня несколько минут спустя. «Отец бы наверняка не допустил такого...— терзая свои рыжеватые космы, думал Саня.— Он бы поднял на ноги общественность, комсомо­ лию! Он бы начал бить во все колокола и наверняка спас бы девчонку. Не знаю, что бы он конкретно сделал, но только уверен — он бы не допу­ стил такого...» «Что-то не так мы сделали...— мучительно думал Саня, кружа по просторному отцовскому кабинету и сжимая руками свою большую лох­ матую голову.— Что-то не так...» Никогда еще в жизни не чувствовал себя Саня так скверно. Чувство вины было невыносимым, давящим, страшным... В институт на занятия идти не хотелось. Работа окончательно потеряла для него всякий смысл... XXIII К занятиям у него было все готово. Шестнадцать станков, смазан­ ных маслом, протертых, стояли двумя ровными рядами, направляющие плоскости станин блестели. На свежеокрашенных тумбочках лежали тщательно заточенные резцы; в порядке были приводные ремни, рукоят­ ки, моторы. Климов смотрел на входящих к нему в мастерские парней и девчо