Сибирские огни, 1976, №12

лях предать самое святое, самое высшее! Как могла желать поражения своему отцу! Какая же я мерзкая, думала Лина, какая похотливая кош­ ка! Что за наваждение, господи, что за искушение! И просила и умоля­ ла: боже, боже, прости меня, прости меня, прости! Помоги мне избавить­ ся от этого Климова! Помоги мне стать прежней!.. Но время шло, а он, Климов, все упорствовал, все не уступал. А Ли­ на уже начала догадываться, что беременная... И когда, почитав спе­ циальную книжку, убедилась в этом окончательно, то ею с новой силой овладел страх. Да если бы только страх!.. А то ведь и дикая, какая-то утробная радость, от которой голова становилась хмельная и бестолко­ вая... Во мне ребеночек! — это потрясло ее существо до основания. От этого потели ладони и лоб покрывался испариной. Никому на свете не могла она сказать о своей тайне, даже родной своей маме.., И только вот ему, Климову, она намекнула однажды (он помнит) и видела, что и в нем шевельнулась та же дикая радость. А потом он так забавно заваж­ ничал... Видно было, что гордость так и распирает его... Намекнула ему и ждала, что это сделает его более уступчивым, что теперь-то он не будет противиться просветлению, впустит бога к себе в сердце, проникнется им. А родителям она все твердила: никого, кроме Валеры, мне не надо, ни за кого не пойду замуж... Но время шло, а он, Климов, все упорствовал. А Лина обнару­ жила у себя странное пристрастие к кабачковой икре, ела эту икру тай­ ком, ела целыми банками и не могла насытиться... К тому же временами стало подташнивать... Ну а что это означает, Лина уже знала из той же специальной книжки.... Что делать, что делать? — бб этом думала Лина и ночью и днем, на занятиях и дома, в дороге и за едой. Она видела, что и он, Климов, то­ же весь извелся. Она вообще всем принесла одни страдания: себе, ему, родителям. Что будет с отцом и матерью, если они узнают, что она опо­ зорила их, замазала грязью? Что будет с ребеночком, если у него не бу­ дет отца?.. Одни несчастья, одни беды несет она своим близким!.. А тут еще эта Раина свадьба, сознание того, что у Раи все так поря­ дочно, так славно, в согласии с верой!.. Бог соединил их с братом по ве­ р е— все так замечательно, чисто, красиво!.. Зависть в Лине соединилась с болью, с мыслью, что у нее, у Лины, уж никогда не будет так хорошо, как у старшей... Но самое-то страшное ждало ее впереди. Она стала за собой заме­ чать, что ощущение бога является к ней все реже. Раньше оно было поч­ ти постоянным, это ощущение, она чувствовала бога своим сердцем, в любую минуту знала — он со мной, вот здесь. Вот он коснулся сердца, и оно замерло в каком-то благоговении, в предчувствии счастья... Но с тех пор как она поняла, что ждет ребеночка, это ощущение стало появляться все реже и реже. И если теперь сердце счастливо зами­ рало то Лина знала точно — это от того, что подумала о нем, о том су­ ществе, которое уже живет в ней, которое пугает ее и радует, радует на­ столько, что слезы сами собой начинают катиться из глаз... Ощущение бога появлялось теперь редко, и стыд сжигал Лину: ведь она по-прежнему произносила слова о боге, по-прежнему ездила в мо­ лельный дом с отцом и матерью, молилась там. Сознание того, что она прикидывается такой же чистой, посвятившей себя богу, как и все они,— сознание что она лицемерит, было невыносимо. Ей казалось, что все зна­ ют о ее позоре и вот-вот кто-нибудь укажет на нее и крикнет, среди нас блудница, погрязшая в распутстве!