Сибирские огни, 1976, №12

суждений, Климов штудировал у себя дома очередные параграфы, а потом вновь отправлялся к Сане. — А ну скажи,— допрашивал неумолимый Саня, сидя за огромным своим столом,— почему Иисус называется богочеловеком? — Ну... потому что отцом Иисуса был бог, а матерью— простая смертная. Д'ева Мария. Обыкновенный, так сказать, человек. — А что означает само слово «евангелие»? — тоном экзаменатора продолжал Саня. — Буквально это — «благие вести»... — Ну а чем ты докажешь, что Евангелие от Иоанна идет от веро­ учения кумранитов? — Чем... Да вот чем. По Евангелию от Матфея, Марка и Луки тайная вечеря происходила вечером четырнадцатого нисана. А вот по Евангелию от Иоанна она происходила за два дня до пасхи, а днем че- тырнацатого нисана Иисус уже был распят. Ерунда, словом, получает­ ся. Противоречие. Но если посмотреть на это противоречие, так ска­ зать, в свете кумранских рукописей, все становится на свои места. Как ни поразительно, но Иоанн ведет счет по кумранскому календарю... — Ну, ну...— одобрительно кивал головой скупой на похвалы Са­ ня. И продолжал: — Запомни, куда надо бить этого пресвитера «до­ машней церкви», в какую точку. Видишь ли, для нашего научного и трезво мыслящего века мифический Христос-бог уже не подходит. Поэ­ тому богословы во что бы то ни стало цепляются за историчность Хри­ ста. Для них проблема стоит так. Нет исторического Христа — нет и христианства. А историчность того или иного явления, той или иной фи­ гуры доказывается, во-первых, письменными источниками и, во-вто­ рых, вещественными памятниками. Так вот вещественных памятников о Христе нет никаких* это установлено. Значит, остаются письменные источники. А их-то как раз вагон и маленькая тележка. И главными считаются канонические Евангелия. Какой же образ Иисуса Христа встает из этих Евангелий? Ты меня понял?., (тут Саня многозначитель­ но посмотрел на Климова). Вот куда мы будем бить в первую очередь!.. — Вы смотрите,— говорил Климов уже отцу Лины.— Церковь про­ поведует, что Евангелия — это произведения святого духа и что Иисус Христос — это богочеловек. Лев Толстой писал о Евангелиях, что ника­ кие это не произведения святого духа, а творения рук человеческих. И Христос в них никакой не бог, а просто очень хороший, очень доб­ рый и умный человек. Митрополит Александр Введенский (помните?) говорил, что Лев Толстой совершенно исказил образ Христа, изобразив его непротивленцем. По Введенскому Христос — это суровый, сильный и грозный боец. Политический вождь. Революционер-бунтарь. Такого же, примерно, мнения придерживался Карл Каутский. Александр Блок, как известно, вообще изобразил Христа во главе отряда красногвардей­ цев, которые идут выполнять боевое задание...— И далее Климов упо­ минал Эрнеста Ренана, Жана Менье, Бинэ-Сангле, Лео Бека, Эдуарда Майера, Андрея Немоевского, Николая Морозова, Потанина, говорил, что в их понимании Христос то герой-страдалец, то душевнобольной! то он пророк иудаизма, то олицетворенное небесное светило...— Почему такое разночтение-то? — пристально глядя на папашу Зиму, спрашивал Климов.— Вы не задумывались? Отчего такие умные и даже знамени­ тые люди столь по-разному прочитали одни и те же Евангелия? — И, не дожидаясь ответа, Климов сам себе и отвечал: — Да все дело в самих Евангелиях. Ведь в них какого захочешь Христа, такого и найдешь. Он ведь там говорит то одно, то другое. В Евангелии от Матфея, согласи­ тесь, Христос совсем не такой, каким рисует его Марк. То есть о какой-