Сибирские огни, 1976, №12

да ушибся, когда падал. Ну как тут понимать? Случайность? Конечно, вроде бы случайность... Но вот в другой раз такая же история. Оскол­ ком расщепило приклад у автомата. Не попади осколок в приклад — разнесло бы все кишки, развесило по кустам, как не однажды при­ шлось видеть... И столько, знаете, этих случайностей, когда рядом гиб­ нут, а ты живехонек, что невольно подумаешь: кто-то меня хранит, кто-то оберегает... Он замолчад, внимательно, даже испытующе, в упор разглядывая Климова. Он был плотный, спокойный и уверенный в себе; с густой про­ седью в черных волосах, с большим, широким лбом много думающего человека. И то, чт<? он ранее почти не замечал Климова, не проявлял к нему никакого интереса, а теперь так чизучающе смотрел, смутило Климова, обеспокоило. Тем более, что из комнаты куда-то исчезли и Лина и Ольга Николаевна... — Так вы, стало быть, считаете,— вновь заговорил хозяин,— что религия — это нечто вроде философии? Считаете, что ее выдумал че­ ловек? «Рассказала!..» — мелькнуло в голове у Климова. И от догадки, что все то, о чем он говорил Лине, пытаясь разубедить ее и «просветить», в точности передано «папе»,— от этой догадки Климов разволновался еще больше. — Да...— стараясь держать себя в руках, заставляя свой мозг ра­ ботать, а мысли — не разбегаться, не ускользать, ответил Климов.— Не человек, а, точнее, человечество выработало такую систему взглядов... такие, что ли, жизненные правила... чтобы был порядок, были какие-то устои, нормы, так сказать, поведения... Все эти заповеди: «не убивай», «не кради» и так далее,— в них ведь ничего религиозного нет, обычные правила общежития... ( \ Климов не помнил, чьи мысли сейчас высказывал. То ли Саня ему однажды говорил о заповедях, то ли Климов слышал о них на атеисти­ ческой лекции, куда его однажды затащили... Так или иначе о запове­ дях он знал и, будучи уверенным, что не такой уж он профан в атеиз­ ме, продолжал: — Или вот заповедь — «почитай отца и мать». Что же здесь рели­ гиозного?.. Все верно. Прекрасная заповедь. Отца и мать надо почи­ тать, особенно если они хорошие люди... «Не убивай»... Тоже верная заповедь. Не надо убивать людей. Да ведь убивали! Сколько убивали! В том числе с именем бога, так сказать, на устах. Не мне вам напоми­ нать, что «Готт мит унс» было выштамповано на пряжках у немецких солдат... ' — Готт мит унс...— думая о чем-то своем, подтвердил хозяин. — И потом «не убивай»...— продолжал Климов, несколько вооду­ шевившись.— Смотря — кого. Плохо или хорошо было в войну укоко­ шить автоматчика с этой самой пряжкой? Да чем больше их укоко­ шишь, согласитесь, тем лучше!.. Вот тебе и «не убивай»!..— Климов ус­ мехнулся,— Или возьмите заповедь «не кради». Хорошая заповедь, но опять же — смотря по обстоятельствам. В ином случае красть — это плохо, а в другом случае — очень даже хорошо. Спереть, скажем, авто­ мат у того же фрица в войну было просто прекрасно!.. Вот и выходит, что все эти заповеди в обычной, нормальной жизни, может быть, и стоя­ щие, но, во-первых, ничего божественного в них нет, их люди выработа­ ли. А во-вторых/примен'ять их можно с тысячью оговорок. В каждом конкретном случае заповедь можно вертеть и так и сяк...— У Климова даже щеки от возбуждения зажгло, настолько он был уверен, что поло­ жил, что называется, этого «пресвитера» на лопатки. — А вы знаете о том,— мягко, но властно спросил хозяин,— что за­ поведи, о которых вы говорили, ветхозаветные, Моисеевы? Знаете, что