Сибирские огни, 1976, №12

ник. Ее, может, тоже сроду не было, она тоже абстрактная, как и Хри­ стос, но ведь, черт возьми, так она изображена, что глаз не оторвешь! А тут невзрачный мужичонка, кожа да кости, и вот его надо любить...» Рассудив таким образом и возмутившись глупости набожных лю­ дей, Климов дальше и читать не стал, а при первой же возможности высказал Лине все, что думал и о Христе, и о «любви» к нему. — Ну нет! — покачала Лина головой.— Ты рассуждаешь чересчур прямолинейно.— Она улыбнулась как-то даже по-матерински, как улы­ баются дитю малому, неразумному.— Ты все пытаешься представить бога в чьем-то образе, чтобы его можно было увидеть, потрогать, пого­ ворить с ним. А бог, Валера, он, знаешь ли, везде... Везде! Он, если хо­ чешь, сейчас вот здесь...— Она повела рукой вокруг себя и так нежно и проникновенно посмотрела на Климова, что тому стало не по себе. Он даже испуганно оглядел свою комнату — все ли на месте?.. — Его надо сердцем чувствовать, сердцем...— мягко продолжала Лина и по-женски, чуть сверху, приложила руку к груди.— Понима­ ешь? Сердцем!.. Жуть не отпускала Климова. От Лининой нежности, от какого-то материнского свечения ее глаз в Климове страх шевельнулся — а вдруг она действительно что-то «чувствует» этим своим «сердцем»?.. «Не сойти бы с ума...» — в который раз думал Климов, когда остал­ ся один в полутемной квартире. Жизнь, которая казалась Климову ну не то чтобы простой и ясной, а во всяком случае поддающейся пониманию и объяснению,— теперь уже не казалась ему таковой. Уверенность в самом себе, в своих силах здорово поколебалась в нем. «И все-таки я разберусь, разберусь! — яростно твердил он себе.— Разберусь и в этих ваших статьях! Лоб разобью, но докопаюсь, как вам удается одурачивать людей!..» И он с каким-то остервенением принимался читать потрепанные брошюры и журналы, принесенные Линой. Он старался понять, как эти люди приходят к вере, как они из нормальных людей становятся вот такими, со «светящимися» глазами?.. Оказывается, перво-наперво нужно оглядеть свою прошлую жизнь, пересмотреть ее беспощадно и прийти к выводу, что весь та погряз в грехах. Мало того, что погряз в грехах, ты просто пропащий человек, тебе и жить-то дальше не стоит, до того ты гнусное существо. И вот когда ты осознаешь, что тебе остается одно-единственное — уничтожить себя как мразь, тут-то тебе и скажут: не отчаивайся, брат. Цена за твои грехи уже заплачена, и заплатил ее своими муками, своей кровью Иисус Христос. А раз так, то ты в неоплатном долгу перед ним. Ведь он за тебя, за твои грехи пролил кровь. Значит, ты просто не имеешь права не посвятить себя всецело господу. Теперь твоя жизнь принадле­ жит только богу. Ты как бы умер для прежйей жизни и возродился для новой... Значит, соображал Климов, все начинается с того, что нужно осо_- знать свои грехи, ужаснуться им и прийти к выводу, что ты пропащий человек... Были ли у Климова грехи? Были. И не мало... Он курил табак, любил при случае выпить, даже на работе с Нота- пычем частенько принимали по маленькой. А уж Саня как придет в го­ сти, так обязательно оба наклюкаются до того, что башка наутро тре­ щит, нутро все дрожит, и не только есть, но и шевелиться-то не хочется... Были у Климова и «приходящие» женщины, а последнюю из них, Галю он так обидел, что больше некуда... Да и насчет Лины сначала были’ помыслы не совсем, мягко выражаясь, чистые. Чего греха таить,