Сибирские огни, 1976, №12

рить в эту ерунду! Ты, огонь-девчонка, ты, у которой щечки-яблочки, ты, в которой все кипит!.. Да плюнь ты, плюнь на всю эту религию! Да­ вай лучше поженимся, да нарожай мне детей, да будем жить и радо­ ваться!..» Однако тут Климов вспомнил про отказ Лины выйти замуж, и задо­ ру в нем поубавилось. «Ну, а как мы детей будем воспитывать? — вспом­ нилось ему.— Я им буду говорить, что бог есть, бог создал Землю, а ты им про клетки, про молекулы, про обезьян...» Вспомнил Климов эти сло­ ва, и по спине у него снова пополз озноб. «Не сойти бы с ума, не свих­ нуться бы...» — со страхом подумал он. И вскочил, лихорадочно оделся, выглянул в окно. Там была ши­ рокая улица с пожелтевшими уже тополями и кленами вдоль тротуаров. Бежали такие привычные трамваи, троллейбусы, такси; стояли дома, возвышались уличные фонари, шли, стояли и ехали люди; торговали ви­ ноградом и арбузами, у газетного киоска выстраивалась очередь за «ве­ черкой». Все было понятно, близко, конкретно, все было реально. Кли­ мов и сам не раз стоял в такой же очереди за «вечеркой», сам выбирал­ ся из трамвайной давки, сам шагал вместе с прохожими по каким-ни­ будь своим делам. Он чувствовал эту суматоху улицы, понимал ее, был в ней как рыба в воде. И вот на все это, на этот привычный и до мело­ чей знакомый мир надвинулось нечто совсем чуждое, нездешнее, инород­ ное,— надвинулось откуда-то «оттуда», из черт знает какой тьмы веков... И оно, это чуждое, хочет захватить Лину, тоже понятную, живую, тоже от этой улицы, от этого знакомого и родного мира,—захватить и унести... — Недам ! — крикнул Климов, стукнув кулаком по подоконнику. И обернулся. В комнате никого не было. Стояла покрывшаяся пылью мебель, лежал давно не чищенйый ковер, белела неприбранная постель. Климов бросился умываться, бриться, ему уже невмоготу было оста­ ваться одному, он должен с кем-то поговорить, переброситься словом, да просто побыть с кем-нибудь, иначе не мудрено и свихнуться... Очень да­ же просто свихнуться... XIII Потапыч, к счастью, был у себя в слесарке. Он опиливал стальную пластину, зажатую в тисках, ритмично подналегал всем своим грузным телом на напильник. Серые стальные опилки сыпались на верстак, оби­ тый белой жестью; потухшая папироса лежала на кромке верстака. Потапыч тоже обрадовался Климову: не виделись, считай, все лето, столько новостей!.. Уселись оба к столу, Потапыч пояснил, кивнув на верстак, где только что работал, мол, готовлюсь к занятиям, скоро ведь нагрянет орда-то. Расспрашивал, где он, Климов, отдыхал, рассказывал сам, как они «со старухой» ездили к сыну в Ленинград и там насмотре­ лись всяких чудес. Теперь-то он, Потапыч, знает, как этого Медного Всадника, такую махину, отливали мастера и сколько пудов бронзы по­ шло на памятник... Климов слушал добродушного и словоохотливого старикана и все ерзал на стуле, ерзал — как бы спросить Потапыча об э т о м ? Выбрав удобный момент, когда Потапыч рассказывал об экскурсии в какой-то собор, о богатом убранстве собора, о шикарной росписи стен и куполов и о том, как поднимали строители огромный колокол на коло­ кольню,— Климов спросил: — Ну, а сами-то, Потапыч, верите в бога? — А-а!..— Потапыч махнул рукой.— Вообще-то я крещеный. Я же с десятого года. Крестили. Да и в церковь водили... А парнем был, ду­ мал — где-нибудь он все же есть, бог-то. А потом, знаешь, не везло мне...