Сибирские огни, 1976, №12

когда их уже ничто не разделяло, Лина вдруг зашептала, как умираю­ щая: «Не здесь, милый, только не здесь... Прошу тебя, умоляю... Здесь — люди....» Только эта мольба, которая вырвалась из самой глубины ее сущест­ ва, мольба подождать еще немного — вернула Климова к действительно­ сти. «Здесь — люди...»—это заставило его, заскрипев зубами, выбежать в тамбур и трясущимися руками достать сигареты. Переломав с десяток спичек и в клочья изорвав сигаретную коробку, он наконец смог закурить... М Ы - И М : — Значит, вы сомневаетесь в возможности человеческого разума познать действительность? О Н И -Н А М : — Да, сомневаемся. Разум — бессилен. И только вера дает человеку силы. Вера выше разума, нужно верить, не мудрствуя. М Ы - И М : — Вера выше разума?.. Вы потому так говорите, что это вам выгод­ но. Ваша церковь именно потому и живет, что рядовым верующим неиз­ вестны исследования о жизни Иисуса Христа. Другими словами, церковь держится на незнании, на слепой вере. О Н И -Н А М : — А вы твердите все о разуме да о разуме и забываете о сердце, о потребности сердца верить... XI Поезд пришел рано, город еще спал, была та самая пора, когда именно крепче всего спится, часов около пяти. Климов с Линой молча шли по безлюдным улицам; не спавшие пу­ тем которую ночь, оба думали только об одном скорее в теплую и мягкую постель и заснуть, заснуть... u Они не договаривались, куда идти, им как-то само собой было ясно, что идут они домой к Климову. Вот он, дом, вот ступеньки лестницы, вот громко, почти оглушающе клацнул ключ в замке... , Как только сбросили рюкзаки, Климов открыл форточку, чтобы ос­ вежить застоявшийся воздух, а Лина быстро, не стесняясь, разделась и нырнула под одеяло. . „ ■*- Боже как м я г к о ! — прошептала она, вытягиваясь под одеялом. За­ горелая она ’была настолько, что волосы стали светлее лица. Через минуту Климов был тоже в постели, и сразу же они обнялись, согревая друг друга. Наконец-то они были одни, совсем одни, наконец-то им некого стесняться, наконец-то они могут целоваться не украдкой а раскованно и сколько влезет. И Климов целовал ее губы, ее голые плечи.