Сибирские огни, 1976, №12

женщину. Вот она столкнула его в воду с надувастика — белозубый смех; вот она подкралась и щекочет ему подошвы ног травинкой, а он дергает ногами, вскакивает, и начинаются «догоняшки-наказашки», ба­ рахтанье на песке или в палатке, куда Лина нырнула, спасаясь от пре­ следования. И снова смех, и снова игра, ничего кроме игры. Были тут, конечно, и нечаянные прикосновения к «запретным сферам», но посколь­ ку эти прикосновения были именно нечаянными, были игрой, то оба и не замечали их... — Вот стена,— сказала Лина вечером, когда они укладывались спать. Сказала и с забавной серьезностью на лице поставила посреди па­ латки надувастик на ребро.— Запретная стена. Тебе запрещено через нее переползать. — А перепрыгивать? — Тоже запрещецо. — Ну а если по воздуху? — А как? — после некоторой паузы, вся любопытство, подско­ чила Лина. — Ну, мало ли...— уклончиво ответил Климов.—■Надуюсь и... воспарю. И оба «ржади» до изнеможения. Прохохотавшись, затихли было, угомонились до тех пор, пока Лина не услышала какое-то подозрительное шебаршение. — Слушай, кто это скребется? — спросила она из темноты. — А это я... подкоп веду. — Под матрас? — Ага. — Долой подкопщиков! — и вот уже матрас опрокидывается на Климова, и Климов, силясь вылезти из-под раздутой гулкой резины, за­ путывается в одеяле и не знает, куда вылезать. — Черт! — досадует он.— Я, кажется, заблудился в одеяле. — Ау, Валера! — кричит Лина и еще больше запутывает, заплетает одеялом его руки и ноги. И так продолжается до полного изнеможения обоих, до полного упадка сил, до тех пор, пока предутренний сон не прихлопнул их своей ласковой, но властной ладонью. ...И только когда сделали они с пляжа несколько шагов, уже с рюк­ заками, уже одетые по-дорожному, и обернулись, чтобы в последний раз взглянуть на то место, где столько дней стояла их палатка,— только тогда они посерьезнели, даже погрустнели. У Климова щемило сердце от вида осиротевшего пятачка земли, Климову до того не хотелось ухо­ дить, что он готов был пойти с протянутой рукой и выпрашивать деньги, чтобы остаться хотя бы еще на день... Грустной выглядела и Лина, Климову даже показалось, что к гла­ зам ее подкатывают слезы. Будут ли еще когда-нибудь в их жизни такие дни?.. В автобусе Лина прислонилась к Климову, а потом и вовсе положи­ ла голову на плечо и, укачиваемая горной дорогой, задремала. И такая от нее исходила покорность, такая детская умиротворенность и доверчи­ вость, что Климов чувствовал себя одновременно и матерью, и отцом, и человеком, бесконечно влюбленным в эту девочку, так сладко дремлю­ щую у него на плече. В Симферополе они купили билеты на поезд, который отходил лишь на следующее утро. Впереди, таким образом, у них была еще одна