Сибирские огни, 1976, №12

Анатолий Черноусое ЧУЖИЕ Повесть / Студенты один по одному заканчивали работу и выключали станки. Сидя за своим столом на возвышении, Климов смотрел, как ребята сме­ тают стружку в жестяные совочки, поливают плоскости станин из длин­ ноносых масленок, вешают в шкаф рабочие халаты, моют над белой ра­ ковиной руки с мылом и, попрощавшись, уходят. Мастерская пустела, ряды затихших, остывающих станков станови­ лись как бы ровнее, четче, а электрический свет — безжизненным, сонным. Вот и толстушка Андреева, благодарная за тройку, которую Климов поставил ей за неуклюжие, кое-как выточенные болты, одарила мастера счастливой улыбкой: «До свидания, Валерий Степанович!» — и чуть не вприпрыжку убежала переодеваться. И только эта непонятная девчонка Зима все еще дотачивала что-то там, дотачивала сосредоточенно и отрешенно. И видно было, что у нее не получается: она замеряла деталь штангенциркулем, подолгу смотре­ ла на шкалу, потом снова принималась точить, сердитая, хмурая. «И ведь не подойдет, не спросит...» Странные у них с этой Зимой складываются отношения, с самого первого дня — странные... Познакомив ребят тогда, в первый день занятий, с правилами техни­ ки безопасности, Климов позвал всех к своему столику и стал записы­ вать в чистенький, только что начатый журнал: Петров, Андреева, Стукалин... — Как, как? — переспросил он, когда сбоку негромкий голос про­ изнес слово «зима». — Зима,— повторила девушка, и в тоне ее послышалось неудоволь­ ствие, мол, что же тут непонятно? Я же четко назвала свою фамилию. И добавила: — Пэ, Эн. — Пэ, Эн...— повторил Климов, записывая инициалы.— Полина, значит? — Николаевна,— подтвердила девушка. — Зима Полина Николаевна,— Климов крутнул головой: каких только фамилий не бывает! — А в прошлом году в одной из групп был парень Шурабура... Все рассмеялись, все, кроме Зимы. Та в ответ лишь хмыкнула, мол, ничего смешного и в этой фамилии не нахожу. И хотя Климов, не придав значения этому хмыканью, продолжал