Сибирские огни, 1976, №12

лось нарушать мирное течение разговора, что он только кивал головой, слушал да время от времени произносил это свое «да-а». — Был в этом районе, где жила старушка,— продолжала между тем Ольга Николаевна,— один такой деятель, который, ну, следил за... верующими. Все грозился: я тебя, говорит, колдунья, в тюрьму посажу. Как вдруг у самого сын заболел, да так, что никакие больницы, никакие профессора не помогают. Он, как безумный, отец-то,— к старушке. «По ­ моги,— говорит,— золотом осыплю!..»— «Не надо мне ничего,— отвечает она.— Так стану лечить...» И, знаете, вылечила, спасла мальчика... И снова в Климове шевельнулось было возразить — да ну уж! Не­ ужели даже профессоров переплюнула ваша старушка! Что-то не верит­ ся... Однако и тут промолчал Климов, решив про себя, что вера в разно­ го рода старушек-исцелительниц — это самые обычные бабьи штучки. Просто, видимо, женщины, будь они хоть образованные из образован­ ных, если дело касается болезни детей, готовы потерять голову, поверить хоть в бога, хоть в черта — лишь бы спасти свое чадо... А Ольга Николаевна — это сразу видно — именно такая, безумно любящая своих детей. Вон лицо у нее какое... Когда-то, пожалуй, она была чертовски красивая, но в заботах да переживаниях поседели и ста­ ли жиденькими волосы, появились глубокие морщины, выпали коренные зубы, и лицо со впалыми щеками стало как у великомученицы. А усили­ вал это впечатление временами вспыхивающий в глазах хозяйки какой- то фанатический блеск. Поглядишь на это лицо и сразу поймешь— эта женщина, не задумываясь, костьми ляжет за своих детей, за их жизни, за их счастье. А если учесть, что сам Зима, по словам Лины, постоянно в командировках, в отъезде, что его вклад в семью скорее всего состоит в том лишь, чтобы зарабатывать деньги, то все становится понятным и ясным... Между тем Ольга Николаевна, как раз в меру побыв «с детьми» и поговорив с гостем ровно столько, сколько положено по этикету, ушла по своим делам, оставив молодых людей наедине. Потом она появится еще однажды, но всего на минуту, всего лишь затем, чтобы поставить перед каждым из них по большой чашке великолепного холодного компота. Климов говорил Лине, что прочитал обе книжки внимательно, а не­ которые стихи перечитывал по нескольку раз. И пришел к выводу, что стихи читать, конечно, надо. Он, Климов, как-то со школы их недолюбли­ вал, плохо запоминал их, когда задавали выучить наизусть. Другое де­ л о— кино. Кино он и сейчас любит больше всех, так сказать, видов ис­ кусств. В кино много движения, много действия, что и нравится Климо­ ву. Но вот прочитал этого Такубоку и ахнул — черт побери, какая сила! Прямо за горло хватает..., Да и поэты пушкинской поры..., Нет, теперь он обязательно будет читать стихи, найдет время для них!.. Лина слушала климовскую «исповедь», загадочно улыбалась, доста­ вала из шкафа, из-за учебников разные сборники, открывала их там, где были закладки. «Прочти вот это»,— говорила она, наклоняясь к его креслу и касаясь Климова плечом. Климов пробегал глазами строчки, в которых больше всего, кажется, говорилось об одиночестве, об отрешен­ ности от грубой, ужасной жизни. Однако как ни старался Климов вник­ нуть в смысл этих строчек, глубокого вникания не получалось: волнова­ ли эти прикосновения плечом, запах волос, свисающих рядом с его ли­ цом... Да и вообще Лина была в коротеньком домашнем халатике, и Климов чувствовал себя слегка обалдевшим от ее движений, от вида ее ног, от ее возбужденного: «А прочти вот здесь... здорово, правда же?..» Разомлев, Климов даже не сразу заметил, как в комнате появилась еще одна девушка, с запозданием сообразил, что пришла старшая Линина сестра и что Лина их знакомит. Рая была крупнее Лины, ярче, улыбка у нее была шире, румянец на 3. Сибирские огни № 12, I