Сибирские огни, 1976, №12

высоте, он, глянув на часы и чертыхкувшись, стал лихорадочно обря­ жаться для катания на лыжах. А час спустя мчался в автобусе на окраи­ ну города в сторону Заречного бора. Выйдя из автобуса на последней остановке и осмотревшись, Кли­ мов отошел в сторону и стал ждать, прохаживаясь с лыжами на плече. И ждал долго, уже порядком замерз, когда, наконец, из автобуса поя­ вилась Лина Зима. В черных брюках, ярком свитере, шерстяной шапоч­ ке и тоже с лыжами. «Нет, терпенье все-таки великая вещь!..» — ду­ мал Климов, стараясь унять дрожь. Здравствуйте,— довольно сухо сказала Лина в ответ на его «мерзлую» улыбку. И все то время, пока он помогал ей закрепить лы­ жи, була какая-то чересчур серьезная; хмурилась, будто случилось что-то неприятное... «Может, дома не пускали? — думал Климов,— Или сомнения гло­ жут — зачем поехала?..» Он повел ее по разбитой, издырявленной чьими-то следами лыжне. Ему было неловко перед спутницей за эту расхристанную лыжню, за редкие закопченные сосны, за серый, усыпанный сажей снег, за то, что в лесу полно людей, прогуливающих собак... Климов спешил увести ее из этого изгаженного леса, от пологого оврага, где каталась на санках пестрая, без меры галдящая ребятня,— увести к дальним, Аистым и безлюдным лесам. По дну оврага они выехали к мостику, переброшенному через ре­ чушку. Грязная, иссиня-черная от заводских сбросов речушка курилась вонючим паром, ветки прибрежных кустов были в тяжелом жирном инее. ;\ —- Вот с этого моста я однажды прыгнул туда,— сказал Климов, приостанавливаясь на мосту и показывая лыжной палкой вниз, в мут­ ный, дымный поток. — А что, есть такой вид спорта? — усмехнулась Лина. — Да... понимаешь, как получилось...— Своим излюбленным сло­ вечком «понимаешь» Климов всегда переходил на «ты»,— Поехал я не здесь, где мы сейчас скатились, а вон оттуда,— он показал на высокий обрыв. Вон от той сосны, что свесилась. Думаю, скачусь и поверну на лыжню. Но разнесло так, что вроде и лыжи бросил в лыжню, и накло­ нился, как полагается при повороте, да куда там! Инерция такая, что меня выбило из лыжни и швырнуло вот сюда, на край моста. Ну и по­ летел. Хорошо еще, что плюхнулся возле берега.,. Очнулся — сижу по горло в воде, кончики лыж торчат на сугробе, а шапку уносит течени­ ем. Ну, первым делом достал шапку, успел зацепить палкой. Отряхнул, надел. Давай выбираться. А здесь, на мостике, уже народ собрался — человек, мол, утоп. Я кое-как вылез и скорее — под мост. А то неловко: все на меня таращатся, будто я уж с того света!.. Стою под мостом и соображаю, что делать. Одежда вся колом, сам — зуб на зуб не попа­ дает. Смотрю — заглядывает под мост старушка и строго так говорит: «Чего стоишь? Пошли!» Что такое? — думаю. Но — иду. И повела она меня вон к тому домику, видишь, белая цифра во всю крышу — лесни­ чество, наверное. Заводит в тепло и командует: «Раздевайся, молодец!» Ну я стягиваю с себя куртку, ботинки, носки, все обледенело, конечно. «Чё, - говорит, остановился? И штаны сымай!..» Снял и штаны, куда деваться... Она подбросила в печку дровишек, иди, говорит, к печке, грейся^ А сама скрылась в комнате и выносит, гляжу, стопку водки! «Выпей, говорит, не захворать бы...» Я, конечно, не отказался, чув­ ствую— тепло покатилось по нутру...-А хозяйка наливает в таз воды и давай стирать мои штаны. Речка-то видишь какая, я как черт, навер­ ное, вылез из нее... Ну, согрелся, обсушился. А хозяйка успокаивает, ни­ чего, говорит, не ты первый, не ты последний. На той неделе, говорит,