Сибирские огни, 1976, №12

Одним из наиболее талантливых представителей портретного жанра яв- ляется Александр Михайлович Муравь­ ев (1802— 1853)— младший брат Никиты Муравьева. Бывший корнет Кавалер­ гардского полка, член Северного обще­ ства, причастный к делу семнадцати кавалергардов, А. М. Муравьев не имел систематического художественного обра­ зования, но его портреты полны жиз­ ненной правды, искренности и теплоты чувства. Только овладев немалым опы­ том работы с натуры, серьезно изучив человека, его индивидуальные особенно­ сти, типические социальные черты, можно было достигнуть такой силы убе­ дительности образа, как, например, в портрете брата Н. М. Муравьева, напи­ санном в теплой, темно-золотистой гам­ ме акварелью и цветными карандашами (1836 г., экспозиция Эрмитажа). Портрет отличается остротой индивидуальной ха­ рактеристики, живописностью, стара­ тельной лепкой лица. Художник нахо­ дит особое выражение образа, проявляя композиционную изобретательность, тонкость и глубину психологического раскрытия характера. Чеканная заост­ ренность черт лица производит впечат­ ление сильной, целеустремленной нату­ ры, внутренней собранности и твердой воли, присущих Никите Муравьеву. Вы­ сокая художественная законченность портрета, свежесть восприятия образа сочетаются с той подкупающей сдер­ жанностью средств и уверенностью по­ черка, которые говорят о значительных профессиональных навыках автора. Эти же черты глубокой содержательности свойственны и другим работам А. Му­ равьева, например, портрету декабриста Ф. Вадьковского (1821). Интерес художника к жизни, к совре­ менному ему обществу органически вы­ текал из присущего его характеру гума­ низма, чувства любви к людям, отдавав­ шим жизнь за лучшее будущее своего народа. А. Муравьев так много внима­ ния уделял портретам товарищей по ссылке и так выразительно раскрывал их мужественные черты, потому что превыше всего ценил в них волю, жаж­ ду свободы и человеческое достоинство. Кроме портретов, А. Муравьев зани­ мался изображением бытовых сцен из жизни декабристов и их семей. Ему принадлежат работы «Дневка», где жи­ вописуется момент привала декабристов во время перехода из Читы в Петров­ ский Завод, а также рисунок комнаты жены брата Александры Григорьевны. Своеобразное отображение жизни и быта своих товарищей по ссылке замет­ но в творчестве художника-самоучки Николая Петровича Репина (1796— 1831). Штабс-капитан лейб-гвардии Финлянд­ ского полка, член Южного и Северного обществ, он оставил ряд довольно инте­ ресных пейзажей Читы и Петровского Завода. Внук адмирала Карцева, дирек­ тора Морского кадетского корпуса, уча­ стник войны 1812 года, Н. Репин был образованным человеком, пользовался большой симпатией своих товарищей. Его жанровые произведения еще недо­ статочно изучены, редко воспроизводи­ лись. Они правдивы и убедительны по­ тому, что художник рисовал лишь то, что хорошо знал, что располагало его к творчеству. Таким естественным и дра­ гоценным для него источником вдохно­ вения и была жизнь товарищей-декаб- ристов. Н. Репин менее всего был сто­ ронним наблюдателем, бесстрастно констатирующим действительность. Его работы — это не только художественно выраженное восхищение несгибаемым мужеством ссыльных, непреклонностью их воли. Например, картины «Декабри­ сты у ворот Читинского острога» (собра­ ние Эрмитажа), «Летняя ночь» (собра­ ние Читинского краеведческого музея), «Декабристы на мельнице в Чите» (со­ брание Эрмитажа) и другие — это взвол­ нованный рассказ единомышленника о своих собратьях по борьбе. Наиболее характерная в этом отноше­ нии работа — «Декабристы у ворот Чи­ тинского острога». Перед глухими тюремными воротами, около полосатой будки, стоят цепочкой охраняемые кон­ воем декабристы, вышедшие на каторж­ ные работы. Ежась от холода, они разговаривают между собой. Художник своеобразно решает композицию, не группируя фигуры в тесный кружок или отдельные группы, а нарочито растяги­ вая их вдоль формата и ставя их в раз­ личные позы и повороты, чтобы полнее дать портретную характеристику каждо­ го персонажа. Один из конвоиров и М. Фонвизин (крайний слева) изображе­ ны спиной к зрителю. Фонвизин — в синей шубе с меховым воротником, жи­ во жестикулирует перед конвойным, другие декабристы одеты во что попало, вплоть до женских кацавеек. Себя автор показал оправа, в конце шеренги, у во­ рот, повернувшимся к товарищам, ко­ торые стоят слева направо. Это — А. Муравьев, М. Фонвизин, Я. Андрее­ вич, Н. Бестужев, А. Сутгоф. Каждый из декабристов наделен портретным сходством и присущим ему характером. Даже в М. Фонвизине настолько удачно уловлены его типичные черты, что узник с чуть сгорбленной от холода спиной сразу узнается зрителем. Хмурый день, неяркие, серовато-коричневые краски придают работе тревожное настроение. Рассматривая эту сцену, в которой ху­ дожник старательно прорисовал все де­ тали, мы как бы переживаем состояние героев, сочувствуем их положению и протестуем заодно с автором против их жестокой участи. Подобное понимание внутреннего мира героев слито в единое и выразительное целое в работе «Декабристы на мельни­ це в Чите». Здесь даже второстепенные подробности— половицы пола золотисто­ коричневого цвета, бревна стен мельни­ цы и другие предметы интерьера, шуба с меховым воротником Фонвизина (он