Сибирские огни, 1976, №12

М Ы - И М : — Ваша церковь проповедует, что Евангелия — это произведения святого духа и что Иисус Христос — это богочеловек. Лев Толстой пи­ сал о Евангелиях, что никакие это не произведения святого духа, а творе­ ния рук человеческих, и Христос в них никакой не бог, а просто очень хо ­ роший, очень добрый и умный человек. Он впервые в истории понял, как надо жить людям, чтобы они были счастливы. Митрополит Александр Введенский говорил, что Лев Толстой совершенно исказил образ Христа, изобразив его непротивленцем. По Введенскому, Христос — это суро­ вый, сильный и грозный боец. Политический вождь. Человек действия. Революционер-бунтарь. Такого же мнения придерживался и Карл Ка­ утский. Александр Блок, как известно, вообще изобразил Христа во главе отряда красногвардейцев, которые идут выполнять боевое зада­ ние. Французский писатель и ученый Эрнест Ренан полагал, что Хри­ стос — это герой-страдалец, человек трагической судьбы. А француз­ ский католический священник Жан Менье втайне считал Христа су­ масбродом, так как тот говорил такие речи и произносил такие пропо­ веди, которые противоречат одна другой, даже уничтожают одна дру­ гую. Французский врач-психиатр Бинэ-Сангле подтверждает: да, Хри­ стос был душевнобольным. Далее. Раввин Лео Бек, немецкий историк Эдуард Майер и американец Кармайкл доказывают, что Христос — это один из пророков иудаизма. Польский же историк и писатель Андрей Немоевский и русский революционер-народоволец (и'надо сказать — разносторонний ученый) Николай Морозов были убеждены, что Хрис­ тос — это олицетворенное небесное светило. Есть целая группа христо- логов, которые уверены, что Христос не кто иной, как Будда. Ну, а рус­ ский путешественник и этнограф Потанин уверял, что христианство — это разновидность шаманизма... Ну и так далее и так далее. И вот по­ зволительно задаться вопросом: это почему же такое разночтение? Отчего такие умные люди столь по-разному прочли Евангелия?.. I I I Да, поднимаясь к себе на пятый этаж, Климов встретил своего дру­ га Саню Устинова. — Вот черт! — воскликнул Саня.— Битый час жду его, а он... На работе, думаю,— так сколько можно работать? Ночь уже. Не иначе, ду­ маю, ловеласит где-нибудь, донжуанит... — Ловелашу, ловелашу! — «ржал» Климов, обнимая приятеля за плечи.— А точнее — ловелаЖу!.. Хотя работали Климов с Саней в одном институте, познакомиться им довелось не на работе, а на Кавказе: волей случая купили в местко­ ме турпутевки на один и тот же маршрут. И когда группа, преодолев заоблачный снежный перевал Донгуз- Орун, спускалась в ущелье речки Накра, Саня оступился и подвернул себе ногу, не разглядел между камнями щель, заросшую травой. Ухнул так, что, по его словам, в ступне что-то щелкнуло, а в глазах сверкнуло. Сгоряча-то Саня еще прошагал немного, но потом стал отставать, и по бледному Саниному лицу Климов понял — дело худо. Сначала отнял у Сани рюкзак, а позже и самого Саню, как тот ни упирался, взвалил на закорки и понес. Проводник сван и парни из группы сменяли Климова, но, измотан­ ные многочасовым спуском по каменистой тропе, все реже предлагали свои услуги; хорошо еще, что рюкзаки Климова и Сани волок на себе проворный сван... Так и дотащил на себе Климов страдающего