Сибирские огни, 1976, №12

В. Солнцева ПЕВЕЦ СИБИРИ Ефим Николаевич Пермитин. Долгое время сознание не хотело мириться со смертью этого удивительно жизнерадо­ стного, веселого, жизнелюбивого че­ ловека. Широкогрудый, плечистый богатырь- сибиряк,— от крепкого рукопожатия его сильных рук невольно охали люди,— был, казалось, полным воплощением бьющей ключом энергии, неистощимых сил — и духовных, и физических. Взгляд добрых серо-голубых глаз со­ средоточенно внимателен. Большелобое, немного скуластое лицо со скорбными складками у рта — лицо человека, много пережившего, передумавшего, видевшего и сохранившего душу чистую, живую, взволнованно, с непосредственной ис­ кренностью откликающуюся на события в родной стране и в мире. Жила в этом подвижном, быстром, звонкоголосом крепыше детская от­ крытость и незащищенность; неугасимо горело в нем доброжелательное стремле­ ние к верной и постоянной дружбе и радостная готовность оказать услугу то­ варищу по перу — отклик по первому зову. Он мог ликовать по поводу чужой литературной удачи. Он был стреми­ тельно легок на подъем, когда этого тре­ бовало дело добра, дело помощи страда­ ющему человеку. Честность, смелость и мужество, поиск доброго и прекрасного, убежденная не­ нависть к отжившему миру и его пере­ житкам,— таким остался в памяти дру­ зей Ефим Николаевич Пермитин. А друзей у него было много; дружба с некоторыми товарищами длилась деся­ тилетиями и с честью прошла многие испытания. Тонкий знаток и ценитель искусства, народный художник СССР Е. В. Вуче­ тич, создатель портретной и монумен­ тальной скульптуры, по праву относил Е. Н. Пермитина к «страстным > и див­ ным певцам природы и любви». В предисловии к книге рассказов Пер­ митина «Охотничье сердце» Е. Вучетич подчеркивал, что писатель, как «всякий большой художник, находит свои собст­ венные картины и краски. Он по-своему умеет видеть и слышать шум леса, ох­ ваченного предвесенним ликованием. Кисть его, сочная и яркая, создает объ­ емные и зримые картины: «Павлиний хвост зари выцвел. Набежали тени, оку­ тали пни и деревья. Над поляной, по- хоркивая, медленно пролетел вальд­ шнеп. В лицо пахнуло теплом. Запахи земли стали острее. Небо расцвело золо­ тыми розами. Серп луны, как лодка из тростников, вынырнул из таинственных глубин и поплыл по небесному саду. Кроткая тишина обняла землю». Или вот еще один мазок и целая картина: «Лес уже гудел от любовных песен, как огромный орган под сводами высокого купола: казалось, пело само небо, сама земля, каждая ветка дерева в искрах росы». «Это книга о радости и .торжестве жизни»,— справедливо и точно опреде­ лил Вучетич. И, действительно, ярко выраженная тональность ощущения жизни как радо­ стного деяния, неугасимого и торжест­ вующего, присуща большинству произ­ ведений Пермитина. Победно звучат эти ноты даже в таком социально-заост­ ренном романе, как «Горные орлы». Но здесь необходимо отметить и особо ост­ рый, постоянный, первостепенный инте­ рес Ефима Николаевича к проблемам социальным, к взаимоотношениям лю­ дей различных классов и устоев, его пристальное внимание и глубокие раз­ думья о задачах социалистической куль