Сибирские огни, 1976, №12

кими теплыми ласковыми глазами, что тот даже зажмурился...». Логика простая: будь человеком в кол- лективнрм труде, покажи себя, как сле­ дует, на субботнике — и тебе немедленно воздастся в любви. Объективные зако­ номерности социалистического труда здесь прямо переносятся на закономер­ ности нравственной жизни. Постепенно действительность новых времен заставляет писателя восприни­ мать эту взаимозависимость все осто­ рожней и тоньше. Встают задачи потруд­ нее, чем в случае с Пашкой Зухиным. Прядильщица Шишкова, гордость и краса фабрики, должна выбрать для себя сменщицу, а это на ткацком производст­ ве дело каверзное, даже мучительное: после- неопытной, нерасторопной напар­ ницы добрых поломены уходит на то, чтобы привести станки в порядок, заново наладить рабочий ритм. Раздумье ткачи­ хи Шишковой трудно, а результаты его неожиданны для многих: ставя под удар всю свою всесоюзную славу, берет она себе в сменщицы новенькую, много дней учит ее своему искусству, оставаясь на вторую смену. И в конце концов воспи­ тывает для фабрики еще одну замеча­ тельную мастерицу (очерк «Слово, дан­ ное Родине»), Нравственная мера оказы­ вается едва ли не решающей для понимания характера труда, для оценки мастерства рабочего человека. В книге Люсьена Сэва «Марксизм и теория личности» есть слова о том, что «труд, взятый в самом широком смысле этого термина... является не только луч­ шим показателем основных способно­ стей индивида, но доставляет тому, кто умеет его читать, рентгеновский снимок наиболее глубокой структуры его лично­ сти, ее достоинства и ее недостатки». Эта мысль весьма близка творческой прак­ тике и Кожевникова, испытывающего трудом буквально каждого своего героя. Впрочем, равно как и сам герой испы­ тывает автора — его умение писать о рабочей жизни, его живописные средства. Справедливо заметила Вера Смирнова относительно языка книг Кожевникова в статье «Современный портрет», посвя­ щенной повести о Балуеве: «Язык пове­ сти— намеренно грубоватый, шерохова­ тый, смелый, иногда даже вызывающе дерзкий — удивительно соответствует и жизни, которая изображена, и героям ее, ■и внутренней потребности самого ав­ тора». К этому можно добавить, что именно характер героя в немалой степени под­ сказал писателю многие особенности по­ этики, в том числе и подчеркнуто с о ц и ­ а л ь н у ю направленность его психоло­ гического анализа. Если признать, что в характере героя художник утверждает собственную концепцию личности, то у Кожевникова эта концепция на первый план выдвигает классовое в герое, соци­ альную сторону его отношений с окру­ жающим. Писатель хочет, чтобы сама натура героя говорила о той историче­ ской почве, на которой человек вырос, чтобы общественное, историческое, наци­ ональное. классовое — все в характере оживало бы в сложном диалектическом единстве. Кожевников ведет героя «по самой грани», в наибольшей приближенности психологического анализа к собственно социологическому исследованию. Он под­ черкивает, что любые душевные колли­ зии— проявление воли, ума, непосред­ ственного чувства, стремлений, инстинк­ та, — все это имеет определенную о б щ е с т в е н н у ю ц е н н о с т ь , связано с нравственным уровнем общества, с ха­ рактером труда и производственных от­ ношений. Имея в учителях скорее Чернышев­ ского, чем Толстого, по своей стилисти­ ческой характеристике формально не принадлежа к писателям «психологиче­ ской школы», Кожевников, тем не менее, своими книгами стремится рассказать об особенностях д у ш е в н о г о склада рабочего человека, об истоках и движе­ нии его нравственности, о том, как в жиз­ ненных проявлениях его натуры просве­ чивает суть исторических событий и катаклизмов нашего времени. Еще в очерковой практике утверди­ лось: нравственные раскрытия в обста­ новке широкой общественной жизни — это главное о герое. В. И. Ленин сказал на III съезде комсомола, что именно нравственность служит объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, создающего новое общество коммуни­ стов. Такое понимание нравственности не раз отмечала критика в книгах Кожев­ никова, поддерживала в нем эту целе­ устремленность. Например, критик В. Ко- велев в статье «Дума о человеке буду­ щего», посвященной рабочему герою Кожевникова, указывал, что «особенно писателя интересуют «мелкие подробно­ сти» и неуловимые «тонкости» душевной жизни его героев, невидимые глазу мо­ лекулярные процессы психического раз­ вития человека в лучшую сторону» и что Кожевников прежде всего ищет «те психологические «координаты», по кото­ рым можно вообразить себе человека будущего в цельности и завершенности его облика». Как видим, есть критики, которые совсем смело выводят из «соци­ альной прозы» непосредственные психо­ логические черты, говорят в связи с ней о «тонкости» нравственного анализа. Среди всех возможных аспектов кри­ тического рассмотрения широко извест­ ной повести «Знакомьтесь, Балуев» один мне кажется по-особому интересным: как здесь Кожевников понимает нравст­ венный потенциал труда. Нравственное тоже ведь знает и ста­ тику свою, и динамику. Бывают произ­ ведения, где герои предстают перед нами уже сложившимися личностями. Бывает, что раскрывается п р о ц е с с постепен­ ного накопления в человеке моральных качеств, их упрочение в коллективном