Сибирские огни, 1976, №12

Амундсен, пролетевший в 1926 году огромное расстояние над Арктикой — вплоть до 88 параллели, сообщал неуте­ шительные новости: «Мы не видели ни одного годного для спуска места в тече­ ние всего нашего долгого пути от Свальд- барда до Аляски. Ни одного-единого! Наш совет таков: не летайте в глубь... ледяных полей, пока аэропланы не ста­ нут настолько совершенны, что можно будет не бояться вынужденного спуска». О запланированной посадке, по его мне­ нию, вообще не могло быть речи. Между тем американец Роберт Пири, первым достигший полюса на собаках, писал, что в центре Арктики не встре­ тил значительных торосов, а большую часть времени двигался по ровным ле­ дяным полям. Шмидт счел свидетельство Пири более надежным. Он рассуждал так. Торосы чаще всего образуются там, где ледяные поля встречают на своем пути препятст­ вия: берег материка, остров, севший на мель айсберг. В центре Арктики суши нет, а глубины велики. Значит, эти при­ чины исключаются. Иногда, правда, льдины начинают лезть друг на друга в том случае, если дрейфуют с разной скоростью под влиянием ветров разных направлений. Но одни ветры не в силах вздыбить торосами огромные площади ледяных полей. В результате торошение здесь, в районе полюса, по мнению Шмидта, «возникает реже и образует лишь отдельные валы, пересекающие пространства в общем ровного льда, со­ здавая некоторую аналогию с шахмат­ ной доской, где преобладают поля, и лишь небольшое пространство занято линиями границ полей». А значит — место для посадки можно найти. В конце 1935 года Шмидт представля­ ет в правительство разработанный под его руководством в Главсевморпути проект воздушной экспедиции на полюс. Ее цель — создание на льду Централь­ ной Арктики научного стационара, по­ добного береговым станциям, где будет проведен годичный цикл наблюдений. В то время ученые дружно сходились во мнении, что вершина планеты посто­ янно одета шапкой холодного воздуха — антициклоном, с которым связана ясная погода и маловетрие. А потому счита­ лось, что и лед здесь слабоподвижный. Значит, полярная станция за год далеко отойти от своего исходного места не должна. Скорее всего, льдина будет вра­ щаться вокруг полюса. Потому станция и мыслилась как годичный стационар. В феврале 1936 года проект экспеди­ ции был утвержден. Шмидта назначили ее начальником. Более года шла подготовка к полету. Наконец, 22 марта 1937 года экспеди­ ция — четыре основные машины и два самолета-разведчика,— вылетела из Мо­ сквы. Приходилось спешить, чтобы опе­ редить необычайно раннюю в тот год весну. До Нарьян-Мара добрались благо­ получно. Но здесь пришлось надолго за­ стрять. Следующий участок пути: Нарьян-Мар — Новая Земля — остров Рудольфа, где была устроена последняя база экспедиции,— самый трудный и ка­ верзный. Проходил день за днем, а нужной комбинации погодных условий не выпа­ дало. Весна же постепенно докатывалась и до Нарьян-Мара. Самолеты стояли на льду реки Печоры, и этот еще недавно надежный аэродром начал сдавать. Под тяжестью четырех перегруженных само­ летов, каждый из которых весил почти двадцать пять тонн, лед прогнулся. У лыж выступила вода. Пилоты ходили сонные и хмурые. Не все участники экспедиции одинако­ во переносили вынужденное безделье. Кое у кого начали сдавать нервы. Слу­ чилось ЧП. Местные власти сообщили Марку Ивановичу Шевелеву, заместите­ лю Шмидта по авиации, что один из его парней устроил в городе драку. Винов­ ника найти было нетрудно. Павел Голо­ вин, командир дальнего самолета-раз­ ведчика «Р-6», был слишком приметной фигурой — молодой парень, высоченный красавец. «Центнер мускулов» — говори­ ли про него пилоты. Это был человек довольно распространенного среди лет­ чиков тридцатых годов типа. Перво­ классный ас, лихой, рисковый, неутоми­ мый, веривший в свою удачу, он не умел и не хотел сидеть, ожидая «у моря пого­ ды». Задержка вылета бесила его, и вот однажды, гуляя по городу, он нашел вы­ ход своему раздражению — из-за пу­ стячного спора основательно намял бока подвернувшимся под руку нарьян-мар­ ским парням. Шевелев пришел в ярость. Сообщив Шмидту о происшествии, грозно доба­ вил: — Так с ним поговорю — котенком станет. • Ответ он услышал столь необычный для Шмидта, что и теперь, через сорок лет, его помнит. — Извините, Марк Иванович,— улыба­ ясь, сказал Шмидт,— но если позволите, я с ним поговорю сам. — Вы? — переспросил Шевелев. Он знал привычку Шмидта не влезать в мелкие дела, полностью доверяя их своим помощникам. Это был стиль ра­ боты, который начальник Главсевмор­ пути старательно проводил в управле­ нии, постоянно пропагандировал на всех собраниях, требовал, чтоб так же рабо­ тали и другие руководители. И вот те­ перь он сам нарушал собственную тра­ дицию. — Понимаете, Марк Иванович,— пояс­ нил Шмидт,— вас все полярные летчики и так боятся. Сейчас же вы еще раздра­ жены. А Головин — человек самолюби­ вый. В общем, мало ли как повернется разговор... Ну, а нам еще лететь и ле­ теть. Надо, чтобы у всех было хорошее настроение. У Головина — особенно. Ведь вы же прекрасно знаете, как все мы зависим от разведки.