Сибирские огни, 1976, №12

А начну снимать излишек — перескакиваю за эту десятую. И получает­ ся брак.— Щеки у нее были розовые, и вся она была разгоряченная работой. Климов взял один из лежащих на тумбочке болтов и «закусил» его губками штангенциркуля. — Вот оно, ваше упрямство! — сказал он с укоризной.— Болты у вас давно готовы. И если бы вы подошли и спросили, я бы объяснил, что вы неправильно поняли, что такое поле допуска. Идите сюда... Он подвел ее к доске, что висела возле его, мастерского, столика и набросал мелом поле допуска. Объяснил, что это такое. И добавил: — А вы хотели получить точно восемь минус одна десятая. Это же невозможно. Станок ваш умница, он выдавал детали по середине поля допуска, а вы хотели заставить его работать по краю. Зачем? — И Кли­ мов не удержался, чтобы снова не упомянуть «ненужное упрямство», высокомерные заявления: «Я сама...» — и так далее. — Нельзя же быть такой букой,— говорил Климов.— Все тут люди, и все готовы помочь вам. И не отгораживайтесь от людей, они в боль­ шинстве хорошие, они к вам с открытым сердцем... И неверно вы утвер­ ждаете, что дело свое необязательно любить, можно, мол, просто отбы­ вать повинность. Дело все-таки надо любить, с душой его делать, и лю­ дей, которые рядом с вами заняты этим делом,— тоже надо любить. Только тогда вы будете жить, а не коптить небо...— Климов выложил все это одним духом и сам себе удивился — такую речь замолотил!.. — Вам, наверное, кажется,— потупившись, заговорила Зима,— что вы... властелин жизни.— Она усмехнулась.— А на самом деле...— Она умолкла, как бы колебалась с минуту, но потом вскинула голову и за­ кончила: — А на самом деле вы одиноки. — Я? Одинок? — Да, одиноки. — С чего это вы взяли? —- даже как-то оторопев, пробормотал Климов. — Почему же тогда пьете? «Постой, постой...— соображал Климов.— Неужели... учуяла пиво?.. Ну, конечно, учуяла! Когда выпьешь пива, всегда же несет похлеще, чем после водки. Вот дьявол, а не девка!..» — Ах это!..— несколько деланно рассмеялся Климов.— Это мы с Потапычем по бутылочке пивка... Разве это пью!.. Вот отец у меня пьет так пьет!..—И Климов почему-то стал рассказывать о недавнем при­ езде к нему отца с матерью:—Они на станции живут. Двенадцать часов на поезде отсюда. Ну и приехали в гости, оба на пенсии, делать-то нече­ го. Ну, я сбегал, взял две бутылочки водки, думаю, на недельку-то и хватит. Ушел на занятия, прихожу — отец лежит на полу, «отдыхает», обе бутылки пустые, мать его стыдит, неловко ей передо мной. А он кри­ чит: «Валера! Тебе бы на сколько хватило?..» — А я говорю: «Да на пол­ года бы, наверное...» — А он: «Ха-ха-ха! А я вот за три часа упра­ вился...» — А у меня папа совсем не пьет,— с гордостью сказала Зима.— Ни­ когда. И никто у нас в семье не пьет. «Ну уж,— хотел было усомниться Климов.— Так-таки никто и ни­ когда !»— Однако не сказал, сдержался, решил, что опять, чего доброго, уязвит гордость, которая так и светилась во всем облике Зимы. — И где же ваш папа работает? — спросил Климов. — Он инженер. Работает в тресте. Я забыла, как трест называет­ ся...— Она слегка поморщилась.— Какое-то длинное название. Они мон­ тажом занимаются. Подвесные дороги сооружают, чтобы лес транспор­ тировать. Папа постоянно в командировках. То на севере, то на востоке. В тайге большей частью. Приезжает весь промерзший, лицо обветренное.