Сибирские огни, 1976, №11

недавно присоединившегося с группой казаков к войску Унгерна, и сказал: — Вот что, сотник... Есть ли у тебя желание захватить свою станицу? — Так точно, ваше превосходительство! — козырнул Сухарев.— Когда прикажете выступать? — Сегодня. Возьми еще сотню казаков, переправься через границу и займи кожевенный завод. На складах там шевро, юфть, хром. Р а зр е ­ шаю твоим молодцам набрать себе этого добра столько, сколько уме­ стится в торбах. Пока красные разберутся — мы перейдем границу по всему фронту. Но ты должен действовать напористо, как и положено ли­ хим рубакам. — Будьте уверены, ваше превосходительство! На рассвете банда Сухарева перешла границу и на рысях двину­ лась к кожевенному заводу. Сопротивления ей никто не оказал, и она беспрепятственно захватила и завод, и склады, и поселок, постреляв только в небо для острастки жителей. Казаки занялись грабежом, пьян­ кой. Однако к вечеру внезапно налетели красные кавалеристы Рокоссов­ ского и порубили унгерновцев. Удрал только сам Сухарев. Пленные казаки показали, что вдоль границы рассредоточилась двухтысячная бригада генерала Резухина, которая должна вскоре перей­ ти в наступление. Рокоссовский расположил свой полк на короткий отдых, выслав разведку к границе и выставив усиленные посты. Попытался уснуть и сам, но не спалось. Над Джидинской долиной, напоенной густым ароматом диких трав, цветущей черемухи и яблонь, спустилась теплая успокоительная ночь. Д аж е ветер, бесившийся перед сумерками, обесси­ лел и свернулся на покой. Рокоссовский не любил тишины — было в ней для военного человека что-то настораживающее. Он поднялся, нацепил кобуру с маузером, отправился проверять посты. Кавалеристы службу несли исправно, и Рокоссовский решил сходить к йоноводам. Молодой командир самозабвенно любил лошадей и в свободное время всегда з а ­ глядывал на конюшню. Ему казалось, что лошади такие же понятливые, как люди. Любовь к ним зародилась еще в детстве, когда отца перевели старшим машинистом на Варшавско-Венскую железную дорогу, и семья переселилась из маленького городка Великие Луки в польскую столицу. Первое время Рокоссовские жили в предместье. Когда подросли дети, отец арендовал особняк на главной улице Варшавы. Днем Костя учился в знаменитом училище Антона Лагуны, а вечерами часто бродил по сво­ ей Маршалковской улице, расцвеченной тысячами огней. Улицу заполня­ ли нарядно одетые люди. По мостовой мчались рысаки, запряженные в экипажи. Костя жадным взглядом провожал каждого иноходца, мечтая о собственном коне. Вот почему, когда началась империалистическая война и Константин Рокоссовский вступил добровольцем в армию, то попросился в драгунскую школу. Здесь впервые сел на коня, а вскоре стал умело владеть и саблей. В первых же боях он проявил храбрость, а за два года войны стал полным георгиевским кавалером. В 1917 году в Каргапольский полк, где служил драгун Константин Рокоссовский, прибыли представители большевиков. — Нам Поручено создать красногвардейский кавалерийский от­ ряд,— объявили они.— Принимаем только добровольцев. Кто желает вступить в него?.. Установилась тишина. Первым вышел из строя Константин Рокос­ совский. Вышел твердо, уверенно. З а ним последовало еще тридцать че­ ловек. Они-то и стали костяком революционного Каргапольского отряда Красной гвардии. Рокоссовский тогда же был избран солдатами помощ­ ником начальника отряда, затем командовал дивизионом, а в двадцать четыре года стал командиром полка.