Сибирские огни, 1976, №11

и снизошел на Снегова покой. Он почувствовал это, проснувшись ут­ ром,— отчетливо и сразу почувствовал: всё! Сел на кровати, закурил. Обругал себя не больно: «Неврастеник хренов! Спаситель человечества! И чего закуролесил?» Тем же вечером встретились они после ужина с земляком. — Старина, ты вроде сердишься на меня? — спросил земляк.— Ну, прости, пожалуйста. Так получилось — меня внизу срочно ждали. — Д а брось,— легко, искренне ответил Снегов.— Ты меня прости — кинулся, как бешеный. Дурацкое какое-то настроение было. Случается, знаешь. — Это нервишки у тебя,— участливо сказал приятель.— Переуто­ мился ты. Микстуру-то выкупил? Ты попей ее, попей — не пренебрегай! И вообще, гуляй больше. Смотри на море, пинай камешки. Отдохни. И они долго трясли друг другу руки, улыбались, хлопали по плечам. Хорошие, нормальные люди. Со здоровой психикой. Жене на другой день Снегов отбил телеграмму: «Вышли сто пйть- десят». Встретились Толя и Гриша... Писатель Толя и бригадир монтажников Гриша подружились. Мы столь фривольно называем их потому, что сами они друг к другу имен­ но так впоследствии обращались. Подружились они на отдыхе, в писательском Доме творчества. Д л я непосвященных это может странным показаться и д аж е неправдоподоб­ ным для тех, кто думает, что писатели живут в замках из слоновой кости или отгорожены от народа непреодолимой стеной. По крайней мере, в своих собственных творческих домах. Так вот — чтобы исключить недоразумения: когда не сезон, в этих самых домах отдыхают шахтеры, доярки, железнодорожники, строители. Попадаются иногда и писатели. Толя и Гриша сошлись на той почве, на которой чаще всего схо­ дятся русские люди. Писатель накануне встречался, по случаю заезда, с местными коллегами, маленько переборщил и с утра чувствовал себя неважно: мотор плохо тянул и голова побаливала. Бригадир тоже был не в лучшей форме. После завтрака вышли они вместе прогуляться по городку, похру­ стеть осенними листиками. Пошли рядом. Познакомились. — Ну, что, Григорий — не знаю отчества,— сказал писатель.— Может, по пятьдесят грамм? — и кивнул головой в сторону открытой рюмочной. — Я не против,— легко согласился бригадир.— Меня на это дело уговаривать не надо. Вошли. — Только уж что по пятьдесят? — сказал Гриша.— Д а в ай по сто пятьдесят. В честь знакомства. — Нет, старик,— отказался писатель.— Душа-то, она широкая — примет. Д а вот организм узкий — сопротивляется. — А я возьму. Меня пятьдесят д аж е не щекотят. Взяли они — каждый свою дозу,— выпили, закурили: бригадир — «Беломор», писатель — сигаретку «Элита». Закурили — разговорились. Оказалось, между прочим, что они одногодки — оба с тридцать девято­ го. Хотя внешне — никто бы не подумал. Бригадир Гриша здоровый был, краснощекий, глаза голубые, чистые, с веселой сумасшедшинкой. Писа