Сибирские огни, 1976, №11

том, что работников, хорошо знавших эти условия, было слишком мало. Казалось бы, сквозной проход «Сиби- рякова» в одну навигацию от Архан­ гельска до Берингова пролива должен был выбить последние аргументы у тех, кто не верил в будущее Северного мор­ ского пути. Но ведь в конце плавания произошла авария. И противники педа­ лировали на этом. То есть они не пыта­ лись оспаривать, что плавание «Сибиря- кова» — большая победа, рекорд. Но с иронией замечали — нельзя же пускать суда в регулярные рейсы, если неизве­ стно, в каком виде они доберутся до це­ ли: может быть, как «Сибиряков»,— без винта и под парусами. Шмидту необходимо было предста­ вить неоспоримые доказательства Своей правоты: провести рейс, максимально приближенный к тем, которые должны были стать регулярными. Однако все эти высокие и справедли­ вые соображения никак не перечеркива­ ют суждения Воронина. Ведь, в конце концов, любой самый благородный за­ мысел только тогда движет вперед дело, когда созданы все технические условия для его осуществления. В противном случае эффект может быть обратным. Истина, вроде бы, азбучная. И Шмидт, с его организаторским опытом, не мог это­ го не понимать. Почему же он все-таки пошел на «Челюскине»? Тут снова напомним: вторично пройти Северный морской путь было необходи­ мо для решения многих научных и хо­ зяйственных задач — это раз, другого парохода у Главсевморпути не было — два, наконец, третье —Шмидт сделал все, чтобы обезопасить плавание. По его замыслу в наиболее трудных местах трассы неподалеку от «Челюски­ на» должен был находиться мощный ле­ докол «Красин». В случае, если бы эк­ спедиция встретила тяжелые льды, с ко­ торыми «Челюскину» в одиночку не справиться, проводку его должен был обеспечить ледокол. Кроме того, в выбо­ ре пути «Челюскину» должна была по­ мочь авиаразведка. Экспедиция была продумана до дета­ лей. И лишь трагическое стечение об­ стоятельств, из-за которого ни один из вариантов помощи «Челюскину» не мог быть осуществлен, да еще необычайно тяжелая ледовая обстановка 1933 года привели к гибел!и судна. «Челюскин» вышел из Ленинграда 12 июля, зашел ненадолго в Копенгаген, где фирма-изготовитель устранила не­ сколько замеченных экипажем дефек­ тов, и, обогнув Скандинавский полуост­ ров, пришел в Мурманск. 10 августа пос­ ле окончательной догрузки и бункеровки углем пароход двинулся по главному своему маршруту. Полярные станции со­ общали о тяжелой ледовой обстановке в Карском море и проливе Вилькицкого — арктическое лето явно задерживалось. Но дольше ждать улучшения погоды бы­ ло уже невозможно. Весь западный сектор Арктики и про­ лив Вилькицкого миновали благополуч­ но. Два ближайших этапа — море Лапте­ вых и Восточно-Сибирское море — осо­ бых тревог не вызывали. Зато Чукотское море, через которое в те дни пробивался ледорез «Литке», снова, как и год назад, забили тяжелые многолетние льды. На этот случай был заготовлен вариант проводки «Челюскина» «Красиным». Но от него пришлось отказаться: в Карском море «Красин» сломал об лед вал одной из трех своих машин и потерял добрую половину ледокольных качеств. Оставалось одно — пробиваться свои­ ми силами, искать наиболее легкий путь по данным авиаразведки. Опасение за последний участок плава­ ния мало влияло на настроение челюс­ кинцев. Жизнь на судне шла своим чередом. Регулярно проводились гидро­ логические разрезы, которые здесь в ма­ лоизученном восточном секторе Арктики имели особую ценность. Шмидт, лучше других представлявший трудности похода через Чукотское море, старательно поддерживал деловой рабо­ чий ритм жизни экспедиции. Полярный авторитет Шмидта был уже в то время очень высок, и любой челюскинец гор­ дился, если начальник экспедиции уде­ лял ему хотя бы несколько минут. А Шмидт разговаривал со всеми охотно, с удовольствием. Он не только внима­ тельно слушал собеседника, но и делил­ ся своими мыслями, часто весьма дале­ кими от дел и задач экспедиции. Метеорологу О. Н. Комовой врезался в память один разговор со Шмидтом. Ольга Николаевна, уже зимовавшая вместе с мужем на полярной станции, к новому назначению — на остров Вранге­ ля — отнеслась вначале отрицательно. Ей казалось, что эта станция, где будут жить сразу четырнадцать человек, для нее и ее мужа место слишком обжитое. Она мечтала о более экзотичной зимов­ ке. Шмидт все же уговорил Комову. А потом, уже на «Челюскине», он не раз трунил над романтической особой. Од­ нажды начальнику экспедиции показа­ лось, что в своих насмешках он пересо­ лил и обидел молодую полярницу. «...Я стояла на капитанском мостике,— вспоминает О. Комова,— и записывала в журнал... наблюдения. Подошел Отто Юльевич, сперва молча наблюдал за ра­ ботой, а потом спросил, указывая на об­ лака: «Это перистые?» — «Нет, высоко­ слоистые»,— ответила я. «Ну вот, а я все забыл. Я ведь когда-то учил метеороло­ гию, сдал ее в университете на три с плюсом. Терпеть ее не мог. И сейчас от­ ношусь к ней с недоверием. Вам не ка­ жется, что она, как и медицина, до сих пор еще занимается мало вопросами «почему?». Вот смотрите, всего не­ сколько минут назад эти облака были хлопьями, а теперь сгустились до плот­ ных полос. Почему?» И продолжал: «Я иногда тоже мечтаю, как и вы, но только по-другому. Вот, например, есть