Сибирские огни, 1976, №11

нюе правительство, но его первые шаги встречают сочувствие Шмидта. Он готов принять участие в преобразовании стра­ ны. Решив на время частично пожертво­ вать математическими интересами, он предлагает свои услуги Киевской про­ довольственной управе. Управа пытает­ ся наладить порядок в снабжении города товарами первой необходимости. Энер­ гичный приват-доцент становится заме­ стителем начальника отдела карточной системы. Вскоре и университет Святого Влади­ мира становится ареной его обществен­ ной деятельности. Здесь создается совет младших преподавателей. Шмидта изби­ рают его председателем. Еще недавно тихий университет в счи­ танные дни превратился в кипящий ко­ тел. В его аудиториях лекции теперь читаются редко, зато почти беспрерывно идут митинги и собрания. Студенты со­ всем не думают об учебе. Руководство университета не в силах обуздать сти­ хию. И совет младших преподавателей решается взять на себя посреднические функции. Сохранилось написанное ру­ кою Шмидта обращение совета к студен­ там: «В сознании текущего момента Государственной жизни и в связи с со­ бытиями, имевшими место в универси­ тете Святого Владимира, мы, младшие преподаватели университета, постанови­ ли обратиться к студентам с призывом: нам всем дорого счастье нашей Великой Родины, нам всем дорога наша высшая школа, которая в свободной России дол­ жна быть свободной... Прекратите до­ ступ посторонних в университет: уни­ верситет нужен России как свободная школа, для собраний же граждан должны быть даны другие помещения...» Одновременно совет младших препо­ давателей обращается и в совет профес­ соров с призывом к совместным дей­ ствиям ради сохранения порядка в университете. Но бурная деятельность Шмидта ни к чему не приводит. Студен­ ты убеждены, что революция — непод­ ходящее время для учебы, они не наме­ рены вернуться к занятиям. Дискуссия между студентами и преподавателями привлекает внимание всего города. ...Среди бумаг Шмидта многие десяти­ летия хранился номер газеты «Киевля­ нин» за 28 апреля 1917 года. Можно с большой долей достоверности утвер­ ждать, что именно в этот день впервые^ имя нашего героя появилось на страни­ цах общедоступной прессы. До чего же интересно читать сегодня, шестьдесят лет спустя, эту пожелтевшую газету! Неразбериха ее полос будто передает неразбериху, что была в головах у мно­ гих людей в те дни. И вряд ли Шмидт был в этом смысле исключением. Позднее он сформулирует с присущей ему четкостью то, что происходило в эти годы: «Я убедился в том, что никакой прогресс невозможен отдельно в науке и просвещении без прогресса политиче­ ского». Но это было позднее, это уже ответ, решение задачи, а в мае 1917 года ему еще предстояло его найти, открыть для себя. И он понимает, что Киев, куда докатываются лишь отголоски главных событий, причем иной раз сглаженные, в другой раз и вовсе искаженные,— не Самая лучшая географическая точка для таких поисков. Чтобы до конца понять происходящее, чтобы найти свое место в вихре событий, надо мчаться к их эпицентру. Надо обратиться к первоис­ точнику. И он принимает решение — перебрать­ ся в Петроград. Тем более И случай представляется очень удобный. В столи­ це назначено совещание по делам выс­ шего образования. И совет младших преподавателей университета Святого Владимира посылает Шмидта на сове­ щание своим делегатом. Одновременно Киевская продовольственная управа должна решить в Петрограде несколько важных дел. Шмидт отправляется в столицу, вооруженный сразу двумя ман­ датами. Видимо, официально он не ставил свое начальство в известность о том, что может остаться в Петрограде. Во вся­ ком случае в удостоверении продоволь­ ственной управы, выданном 9 июня 1917 года, строго оговорено, что помощ­ нику заведующего отделом карточной системы приват-доценту О. Ю. Шмидту «необходимо вернуться 19 июня в Киев к исполнению служебных обязанностей». Правда, до его прямого начальника по управе слух о планах Шмидта все же дошел, и он обратился к своему помощ­ нику с прочувствованным письмом: «Узнав о Вашем намерении переехать в Петроград, позволю себе выразить Вам свое глубокое искреннее сожаление. За три с половиной месяца работы в отде­ ле Вы стали незаменимым работником... Ваш уход явится тем более тяжелым испытанием для отдела, что совпадает с введением карточной системы на дро­ ва, при которой особенно были бы поте­ рей Ваши... блестящие способности...» ...Легко себе представить, в каком воз­ бужденном состоянии стоял Шмидт у окна вагона, провожая глазами холмы убегающего назад Киева, высокий дне­ провский берег, знаменитый памятник князю Владимиру над речным обрывом. Со всем этим он прощался по-молодому легко, без печали и сожалений, всем су­ ществом своим предчувствуя радость новых дорог, встречу со столицей, о которой так много было прочитано и в которой он никогда еще не был, а глав­ ное — чувствовал он радостную готов­ ность круто и безоглядно изменить свою судьбу, готовность рвануться навстречу новым, неведомым прежде идеям. Но в Петрограде все тоже сложилось непросто и не сразу. Первые два месяца он жил как в тумане — бегал с митин­ га на митинг, с собрания на собрание, вслушиваясь, всматриваясь, вбирая в себя революционный гул. Потом встали обычные ежедневные заботы, в том 10. Сибирские огни № 11.