Сибирские огни, 1976, №11

пятнадцатью. Половину урожая не суме­ ли взять с тех поздних полей, втоптали в сырую землю. Когда же это было? Батюшки! Да ведь тому без малого два десятка лет... Я встречал на мостике комбайна пер­ вые, а то и вторые зазимки. Трудный хлеб Сибири надолго стал моим «хлебом» и в журналистике. Весной 1959 года меня послали коррес­ пондентом «Алтайской правды» в Кулун- ДУ- Чудесным майским днем мы с дирек­ тором совхоза «Кулундинский» Емельят ном Ивановичем Емельяненко поехали по бригадам. Как раз шла посевная. Но что это? Впереди, у лесополосы, сеялки — не сеялки, а что-то маячит по­ хожее на комбайн. Неужто шутка степ­ ного марева? Да нет, настоящий СК-3 идет с опущенным хедером, серое облач­ ко вьется за ним. — Что там делают? — спрашиваю Емельяна Ивановича. — Молотят, С прошлого года лежали валки... Подъезжаем, беседуем с комбайнером: по семнадцати центнеров намолачивает. А осенью на этом поле получалось на четыре-пять центнеров меньше. — Последний валок самый намолоти- стый,— заметил Емельяненко. — В октябре с дождем да со снегом убирали, потери были большие,— добавил комбайнер,— а сейчас валок сухой, вот и намолот. — Осенью-то был все же хлеб, а теперь корм для скота,— чертыхнувшись, за­ ключил директор. Последние гектары, последний валок... Много довелось их повидать за эти годы. В один колхоз недалеко от Суетки — это восточный край Кулундинской впа­ дины— в ненастный день поздней стра­ ды выехала группа районных работни­ ков. Увязался и я. Накануне выпал снег, потом пошел дождь, потом ударил мороз. Необычное зрелище предстало нашим глазам: обле­ деневшие валки блестели, словно покры­ тые стеклом. Наступишь — дзинькает под ногами. У кого-то мелькнула мысль брать валок именно сейчас, пока он мерзлый и без снега. Пустили комбайн. Кажется, пЬшло дело. Но он сотню метров прополз й стал: забило льдом решета, шнеки, пбдбарабанье. А что, если в два захода? Пробовали так, пробовали этак. При­ шли люди с вилами, с граблями. Трясли валки, молотили, перемолачивали... Хлеб нужен был стране, а не только этому совхозу. Нужен всегда. Пусть не продают в булочных особого «Сибирско­ го» хлеба, — тетушка моя это правиль­ но подметила,— он все равно в каждом батоне, в каждой сдобе, в каждой булке, Потому что это хлеб сильный, хлеб- улучшатель. Не сразу узнал я разные такие тонко­ сти. Есть у хлебопеков термин — «сила муки». Знаете, как ее измеряют? Выка­ тывают из теста жгут нужной толщины и тянут его, пока не порвется. Тянут, конечно, не руками, а с помощью меха­ низма, снабженного измерительным при­ бором. Чем упрямее, эластичнее жгутик, тем сильнее, значит, хлеб. Богатая клейковиной сибирская яровая пшеница помогает пекарям взбадривать вялое тесто из муки распространенных озимых сортов. Хлеб Сибири и Казах­ стана— это красный товар и на мировом рынке. Тогда я этого еще не знал. Не до тон­ костей было хлеборрбам. Но все понима­ ли самое простое — урожай надо собрать до последнего колоска. Увы, зима в тот раз решила по-своему... Но когда же это произошло? Не то в шестидесятом, не то годом позже. Мой степной край тогда уже начал испыты­ вать ответные удары природы на некото­ рые просчеты в земледелии, на пренебре­ жение вековым опытом пахаря и совре­ менной наукой. Повсеместно внедрялась «универсальная» пропашная система, а последствием были пыльные бури. Пада­ ли урожаи. Проблемы уборки как-то отошли на второй план. В те годы старый служака—прицепной комбайн окончательно сдал поле новей­ шим самоходам. Казалось, теперь только дай урожай, убрать сумеем. Да, борьба за хлеб... Еще прошли годы, и, в основном, как говорится, ошибки удалось исправить. Сибирский урожай теперь достиг стопу­ довой отметки. На отдельных полях и в иные лета собирали и побольше, но тут— в среднем по целым областям за ряд лет. Это уже новая ступень в целинном зем­ леделии. Передовики-то ушли дальше, и двести пудов с гектара — намолот пусть еще редкий, но не исключительный. Услышишь такую цифру, и засосет: эх, без тебя уже, без тебя... И потянет к тому хлебу, к тем людям. За последнее время я не раз бывал в целинном Кочковском совхозе Ново­ сибирской области. Места здесь ровные, степные. Сразу за крайними домами районного села Кочки дорога сбегает на мост через речку Ка- расук, идет по высокой дамбе, и пока едешь, впереди все маячит главная усадьба этого совхоза. В центре белеет массив двухэтажных кирпичных домов— «Кочковский агрогород», который, как я знаю, строили добровольцы из демоби­ лизованных моряков-балтийцев. Совхоз на хорошем счету в области, здесь работает один из лучших сибир­ ских бригадиров Василий Устюжанин, Герой Социалистического Труда, целин­ ник от первого колышка. А вот директор — человек новый. Первое наше знакомство с Алексеем Васильевичем Гранкиным было мимо­ летным. Он тогда показался мне слиш­ ком суровым для своих тридцати лет: «Слушаю вас... Не пойму, какова цель