Сибирские огни, 1976, №11

Ишь, словно веселый костер, уж так-то хорош, так прекрасен! Прекрасен... Но видно: грустят и своды, и голые стены. А окна пустые надменно на землю и небо глядят. Но вот — заскрипели леса, веревки вдоль стен закачались, а руки, как будто прощаясь, взметнулись... И вот небеса под куполом вспыхнули вдруг, лазорево и долгожданно, творенье не бога, а рук трудящихся неустанно. Неслись из-под рук облака, и яблони спело светились, младенцы летали— Слегка покашливал мастер... Он, силясь свой кашель сдержать, х замолкал... И кисть терпеливо лежала. Но вскоре опять продолжала гулять по садам, облакам. А сколько души и труда он вкладывал в лица, картинки. О чем же ом думал, когда в глаза добавлял по слезинке! О том, как работал и жил всегда нелегко и непраздно! Все силы свои положил. Здоровье отдал— Не напрасно ль! А может быть, вспомнилась мать, недобрые из дому вести. Невесту к себе бы позвать, да замуж отдали невесту. Она против воли — пошла. Ну что же, смирись и не сетуй. Повсюду по белому свету сияют твои купола! Люби. Но — не мучай ее. Забудь. не зови за собой ты.