Сибирские огни, 1976, №10

После обеда по соседству с компанией залег на цветастом пляжном коврике, как всегда в модняцких темных очках, местный дачник, Во­ лодькин знакомый, доцент Иннокентий Вениаминович. Слегка помлев на жаре, он вытащил резной кости шахматы и демократично посвистел Во- лодьку. Разобрали «сицилианку» и «королевский гамбит», сгоняли деся­ ток легких партий; Володька играл, как всегда, без слона, учил, позво­ лял перехаживать; доцент ахал, восторгался Володькиным мастерством и с цепкой наивностью хватал пешки, зевая ладьи и маты... Потом снова все — и доцент тоже — сорвались в воду, в волейбол. Лишь к семи расползлись по домам (разморенные, набесившиеся, голод­ ные), чтобы поесть и вечером вновь сойтись на санаторских танцах, пос­ ле которых уже глухой ночью завернуть на пляж , искупаться в теплой таинственной воде и потом двинуть веселой гитарной кавалькадой вниз по бетонке — эй, не спите, дачники! Эй, слушайте и втихаря подпевайте, всякие там летние укромные парочки! 2 Рослую русоволосую девушку в углу левее оркестра Володька зам е­ тил сразу. «Хороша!» Он храбро направил Любочку в ту сторону. Конеч­ но, на танцах здесь он особенно не блистал, но сегодня... Этот яркий день, этот душевный подъем, эти дружелюбные девчонки и ребята рядом... А пока в настроении, надо хоть наглядеться на красавиц, не все же в нем задавлено, осталось же что-то от былого лихого институтского танцора! Приблизившись, он заметил, что и русоволосая смотрит как будто на него. Д а , на него; мысль была какая-то в ее остановившемся взгляде — скрестила руки и смотрит. Вдруг он пошел прямо на ее взгляд, пошел, не расцепляясь с ним, завороженно, его словно тянуло, он напрягся и как бы заглянул во тьму расширенных, глубоких, вовсе не кокетливых женских глаз. Бывает так: за день, в суматохе города, столкнешься и бездумно разминешься с десятками глаз; но вот где-то в кафе, на улице или в трам вае зацепишься за одни, на миг проникнешь в них и сразу поймешь эого человека, д а и сам ему раскроешься: в эту секунду ты и он — не­ гласные знакомцы и можете начинать разговор с любого слова. Но тут русоволосую отвлекли; к ней подсыпался, изогнулся, при­ гласил ее некий чубатый тип, его Володька немного знал — вечно здесь на танцах крутится. Володька молча танцевал, наблюдал. Чубатый ухарски нависал над ней, обволакивающе скалился и вел танцевальную беседу; медная, в на­ колках, его лапа хозяйски устроилась на ее талии; девушка спокойно разгляды вала его, слушала. «Этот... в ее вкусе?» Володька резко отвернулся: «Зачем попусту расстраиваться?»— И однако вскоре накололся на ее взгляд: из-за плеча чубатого, все т а ­ кой ж е странно-внимательный и прямой. Чего ей надо? Володька как бы ответил ей глазами: «Да, ты хороша, и мне нра­ вишься. Но ведь ты уже занята и вообще... не для меня. Где мне с е й ­ ч а с конкурировать с этим гориллой? Я ведь... только с виду и со своими девчатами бойкцй, а с незнакомой и такой красивой, как ты, двух слов не свяжу...» Она подчеркнуто отстранилась от чубатого, а уж как этот павиан старается! Смотрит на нее оловянно-неотразимо, расстегнул пуговицу у рубашки (гляди, дескать, на мою мужественную растительность на гру