Сибирские огни, 1976, №10

— Ну ладно, давай -ка я тебя отведу на место, ты бледен, весь тря­ сешься... полежать надо. А то нас, умников, не переслушаешь. Ослаб ты, брат. Чего же так убиваться-то? О ком? Р ассказал бы, в самом деле. Пойми, это не праздный интерес, и тебе легче будет. Нельзя же так — л еж ать и молчать- Так и до худого недолго домолчаться. Д авай -ка, брат, договоримся: с завтрашнего дня, только тебе полегчает, приходи к нам. Потолкуем, в шахматы сгоняем. Мы тебе, глядишь, анекдотишко, стих, прибаутку выдадим, все веселее. Пойми, мы с Серегой — тебе друзья и только добра желаем . Договорились? — Ладно... с завтрашнего дня... договорились...— выдавил из себя Володька. Гена довел его до кровати, и когда Володька бессильно опус­ тился на нее, Гена вдруг наклонился, положил ему руку на плечо: — И еще тебе скажу... пожелаю вот чего: мужества, старик, личного мужества! Другими мы родиться не можем, но мужеству учиться дол­ жны всегда, иначе не жить! Понял? — Понял...— пробормотал Володька- Поздно теперь о мужестве... Впрочем, еще раз оно пригодится. Знал бы ты, проницательный жур­ налист, что фактически ничего нового для меня не ск азал ,— все уже давно проанализировано, передумано. Будь он проклят, тот страшный гастроном № 10... 3 ...Отошел тогда, в магазине, Ш аталов как будто быстро; его перевя­ зали , сделали успокаивающий укол, и хотя врач «скорой» подозревал легкое сотрясение мозга, в больницу он не поехал — отлежусь, мол, до­ ма; ему дали бюллетень. Тут же следователь допросил его — а что он мог сказать? Оба налетчика в темных очках, шляпах, серых плащах. Это неспроста: преступники опытные, переоденутся — и никаких индиви­ дуальных примет, д аж е ростом оба одинаковы. Единственное, что Володька запомнил, наверное, на всю жизнь, был голос первого бандита — грубый, с хрипотцой и с небольшим заиканием ; «с-собака!» Перевязанный Володька пришел домой; испуганная Галя его облас­ кала, пож алела: «Немедленно увольняйся — немедленно! Не нужны нам эти деньги. Пойдешь лучше сторожем, и я тоже устроюсь в детсадик ночной нянечкой, я не хочу остаться соломенной вдовой. Слышишь, ми­ лый, слышишь?!» Д а , да, он слышал и понимал, его клонило в сон — это после укола- Галя его разд ела и уложила, сама легла рядом и грела его. А ночью вдруг наступила реакция: бандит возникал страшно реально, вот тут, у кровати, орал: «Дай мешок, а то застрелю , как собаку!» — и целился из пистолета, и Володька не мог ни бежать, ни защищ аться, но бандит по­ чему-то не стрелял, а наваливался на Володьку и душил, душил. В ж а ­ ру, в слепом бреду и тумане Володька вырвался наконец от бандита (а на самом деле от успокаивавшей его Г али ), выпрыгнул в окно, упал, начал кататься по садику, рвать на себе майку и повязку... Галя и хозяй­ ка вызвали «скорую», и Володьку увезли в больницу. «Острый психоз, вызванный сильнейшим нервным потрясением. Ни­ чего, так ая бурная реакция к добру, она быстро проходит. Через недель­ ку будет здоров»,— успокоил Галю краснолицый бородатый врач. Однако неделькой дело не обошлось. Бред и буйство скоро действи­ тельно прошли, Володька очнулся, но с ним начались странные нервно­ сердечные приступы. Он не мог спать, постоянно держ ался за пульс, задыхался, ж дал смерти; ночью тело его угрожающе холодело; забы в­ шись на секунду, он чувствовал, как в груди мучается, изнемогает, точ