Сибирские огни, 1976, №10

— А вот скажи, Володя, что тебя сейчас мучит... главное, какая мысль? Тут не только убийство — оно ведь пережилось давно, рассоса­ лось. Отчего у тебя именно с е й ч а с такая хандра? — Зачем вам... это? — слабо усмехнувшись, пробормотал Володь- ка.— Все равно... не поймете... Надо самому... такое же пережить... — Ну, отчасти ты прав, до конца я действительно не пойму,— со­ гласился Гена.— Но хоть что-то... Учти, это полезно и тебе — расска­ зать, облегчиться, и мне — я кое-что пишу... повестушку, рассказы, так что психологией вообще интересуюсь- А у тебя наверняка за чугунным молчанием кроется что-то интересное... — Д а уж куда интереснее...— пробормотал Володька,. отер со лба пот, потянулся за стаканом воды, который ему предупредительно налил Серега.— Все вздор... просто устал жить... — «Все вздор», «устал жить» — и это в двадцать-то два года! — тяжело вздохнул Гена и секунду помолчал.— Вот знаете, ребята, я кац- то после университета сделал интересный подсчет. Н а наш первый курс факультета журналистики поступило 50 человек. Ну, вроде отбирали, конкурс был- И все же доучилось всего 30, остальные не выдержали, от­ сеялись, как-то сломались. И — поразительно! — большая часть «сло­ мавшихся» — единственные, именно единственные дитяти обеспеченных родителей, да-да! Что я хочу сказать? Америки, ясно, не открою, но факт остается фактом: детей и сейчас не умеют воспитывать именно там , где, казалось бы, для этого есть все условия. Нет, Володя,— Гена сделал предостерегающий жест в сторону Ш аталова,— я не на тебя намекаю, у тебя, возможно, все иначе... Но все же твой ранний невроз мне каж ет­ ся в какой-то мере типичным. Ведь у нас что получается? На дворе на­ учно-техническая революция, жизнь усложняется, стремительно растет ее ритм, увеличиваются нервные нагрузки на человека, всякие там стрес­ совые ситуации. Но растет и благосостояние людей, а поскольку рожают сейчас мало, одного — двух, не больше, то в некоторых семьях «уж для своего-то ребенка» не жалеют ничего. И, представляете, создают, сами того не ж елая, этакую домашнюю оранжерею-теплицу, где произрастает на нашу голову очередной вундеркинд! Но едва этого вундеркинда из- под крылышка бабок-теток-мамок пересадишь в жизнь, да еще в услож ­ ненную, достаточно первого же удара — и крах, трагедия, а зачастую и надлом, ранняя депрессия. Вместо недавней самоуверенности появ­ ляется комплекс неполноценности... — Вы очень... правильно говорите...— вдруг перебил Гену Володь­ ка, он как-то выпрямился и застыл, не спуская с журналиста глаз.— Но скажите тогда... кто же в этом виноват? — Главным образом, видимо, родители,— пожал плечами Гена.— Ведь ребенок — глина, тесто, лепи из него от рождения что хочешь. В школе его тоже дурному не учат. А в иной семье? Периодически бур­ ные ласки и тоже периодическая, под настроение, проработка — вот и все воспитание. А почему? Потому что многие родители сами ленивы, инертны, заняты собой и невоспитанны, именно невоспитанны настолько, чтобы буквально с колыбели, и не периодически, а постоянно, каж до ­ дневно приучать свое дитятко к труду, к самостоятельности, к дисцип­ лине. Потом хватаются за голову: ка-а-ак, наш Ж енечка — Вовочка — Юрочка запил, бросил учебу, связался с дурной компанией, совершил преступление, вообще свихнулся?! Ах, не может быть, кто виноват, от­ куда так ая напасть?! Ведь был такой способный, развитый... Правильно я говорю, ты согласен, Володя? — Д а... согласен...— проговорил Володька; слова журналиста, к а за ­ лось, били его в самое сердце, как-то особенно больно отдаваясь, падая, как соль на открытую рану. Гена вздохнул, переглянулся с Родиным, поднялся с кровати.