Сибирские огни, 1976, №10

бушует, разбиваясь о камни, зеленоватая вода Джиды . Бурная река стиснута между утесом и. крутой горой, заросшей лиственницей, чере­ мухой, смородиной и кедрачом. Спускаться к реке за водой трудно. Узенькая тропинка вьется по обрывистым 'каменистым выступам, те­ ряется в кустах ивы. А подниматься бабе по утесу с полными ведрами еще труднее. Но народ привык к этому, и все ходят за водой под утес, а не на дальний край деревни, где Джида течет в .пологих берегах. Д р у г а я улица идет у самой Лысой горы, прозванной т а к за безлесье. Весной Лысая гора покрывается бело-розовой кашкой, богородской травой. В июле в лесах расцветают пышные бутоны марьиных кореньев, белые звездочки козулькиного молочка, огнем загораются жарки. Из вы ­ сокой травы начинают выглядывать кудрявые головки красной и сире­ невой сараны. Вря эта буйная растительность очень по душе Евлахе Дунаеву — любит он и громады гор, и хаос смешанного леса, и реки бурные. Евлаха выстроил в Хамнее добрдтный дом на городской манер. Резные деревянные кружева украшают его карниз. Во дворе — двух­ этажный амбар из толстых бревен: верх — под кедровые орехи, внизу — сусеки для муки и других товаров. Дом восемью окнами выходит на юг. В одной половине — лавка, в другой — квартира приказчика. Приезжая в Хамней, Евлаха любит посидеть на утесе. Он всегда дожидается, когда закатится солнце и начнет темнеть. Темнота идет снизу, постепенно сти­ р ая знакомые выступы камней. Хамнейский утес каждый год уносит двух-трех человек. Неосторож­ ный ли ребенок оступится и полетит вниз, пьяный ли мужик забредет сюда и сорвется невзначай со скалы. А сколько гибнет скотины! Поголо­ сят, повоют те, в чей дом пришло несчастье, проклянут того, кто начал строить здесь село, и снова потечет жизнь по-старому, тихо, спокойно. Евлаха часами сидел на краю утеса, когда никто не мешал думать. И не было страха в его душе. Смелость и презрение к смерти он воспи­ тывал в себе с детства. Глубоко верил: все от бога. Захочет всевышний, пошлет погибель д аж е и в постель. Особенно уверился купец в неиз­ бежности рока, когда неожиданно умерла его любимая жена Александ- рушка. Ей одной хотел посвятить свою жизнь. Ей и детям. Но не полу­ чилось так. Занемогла Александрушка в одночасье, а на другой день и скончалась. Остался от нее грудной сынок Ванюшка. Теперь он уже взрослый и, как две капли воды, похож на мать. Старшего сына от первой жены Евгения не любил Евлаха и давно уже отделил от себя, а в Ванюшке души не чаял. Решил: «Повзросле­ ет — все купеческие дела ему отдам, пусть отцовскую линию продол­ жает». Потому и определил Ванюшку в коммерческое училище. 2 О возвращении сына после ученья в Торей Евлаха знал заранее. Встречать вышел за деревню, затискал в объятьях, приговаривая: — Ну, вот и, слава богу, вернулся. З аж д а л с я тебя, в думах о тебе истомился. А теперь ничего, ничего, все сбылось-исполнилось. Слава тебе, господи!.. Провел в дом, усадил на самое почетное место за столом, всем до­ мочадцам налил по рюмке водки, а себе на радостях — полный стакан. — Ну, вот и вернулся наследник, продолжатель моего дела,— прежде чем выпить, проговорил Евлаха, растягивая рот в довольной улыбке.— Передам тебе в Торее магазин, л а б а з ы — торгуй, весели родителя!