Сибирские огни, 1976, №10

Стоят, скрипят, побиты и корявы, др уг др угу трут смоленые бока,— у них судьба коварная дырява, для них речная бездна глубока. Скорей бы, что ли, зажили мозоли, хоть кто-нибудь бы раны залатал, хоть рейсов завтра не было бы, что ли, хоть завтра бы хозяин дуба дал!.. Они уснут, в тумане тяжелея. А вот меня и сон-то не берет. Что ж, нет так нет, нисколько не жалею. Еще придет для отдыха черед. Ведь я еще — не холмик в чистом поле, среди живых мне быть еще живым. Качай меня, житейское раздолье, неси к своим широтам штормовым! НА ПЕРЕКАТАХ Река покрыта перекатами. Последний раз да как-нибудь, кряхтя над мелями горбатыми, ползем, заканчивая путь. Скорби, душа, тоскуй, уставшая,— куда мы денемся, куда! Вода, под берег уходящая, уже не вешняя вода. Не пробежать былыми плесами, волну седую перегнав: мы старомодными колесами гребем, гребем по нашей осени в притихших черных берегах. Поверьте, люди, можем тоже мы, жалеть умеем , вам под стать, что отработали и отжили и нас пора уже списать, что нам смотреть из тихой гавани, чуть-чуть завидуя всегда, как вместо нас уходят в плаванье юнцы, крылатые суда. ♦