Сибирские огни, 1976, №10

шевиками, (вступил в подпольную военную организацию Р СД РП (б) и получил поручение вести пропагандистскую .работу среди казаков. Казаки делали редкие набеги в тыл противника, а больше отсижи­ вались в окопах, и Ивану времени для бесед с ними было предостаточ­ но. Сначала ка заки слушали Дуна ев а недоверчиво, однако со време­ нем приобщились к беседам и сами стали вступать в споры. Особен­ но пристрастились к газете «Окопная правда», которую Иван ч а ­ стенько тайком приносил и, когда не было поблизости офицеров, читал казакам. Однажды в период затишья Дунаев принес газету и предложил: — Хотите, прочитаю статью товарища Ленина? — Кто это такой? — поинтересовался тощий и длинновязый казак. — Это самый главный большевик,— ответил Ив ан .— Ох, и умная голова! — Ну, тогда давай чи т а й !— согласились казаки, подвигаясь по­ ближе к Дунаеву. Иван начал читать и не заметил, как в землянке появился войско­ вой старшина барон Роман Унгерн, слывший в полку человеком бесша­ башной удали, авантюристом, пьяницей и дебоширом. Совсем недавно Унгерн достал важного «языка». Ночью забр ал с я во вражеские окопы и, нещадно ругаясь цо-немецки, почти на г л а з ах у всех засунул кляп в рот зазевавшемуся пруссаку и вытащил его из окопа. Пока немцы при­ шли в себя и сообразили, что произошло, Унгерн скрылся в темноте. З а это барону был пожалован Георгиевский крест. Унгерн прислонился к косяку землянки и прислушался к тому, что читает Иван Дунаев. Сначала он не понял, о чем шла речь в газете, а поняв, про себя ужаснулся: «Это ж большевистская крамола!..» От зло ­ сти тонкие губы Унтерна скривились и он грязно выругался. Подскочив к Дунаеву, выхватил газету, скомкал ее и бросил на пол. Иван побледнел. Поднялся, угрожающе проговорил: — Подними сейчас же! Или я за себя не ручаюсь... — Пошел ко псу под хвост! — Унгерн сплюнул на пол, намереваясь уйти, понимая, что сейчас с к а з аками лучше не связываться. — Подними, сволочь, кому сказано! — Иван схватил офицера за ворот мундира и с силой пригнул к земле.— Ну!.. Унгерн побагровел, но газету поднял. — И зарубите себе н а носу, старшина...— н ач ал было Иван, но не успел договорить. Унгерн размахнулся и ударил его в переносицу. Иван покачнулся, однако на ногах устоял. Не отдавая отчета, чем это грозит, Дунаев тычком ударил старшину в лицо, и тот отлетел в сторону, ударившись о нары. — Бунтовать?! — яростно выкрикнул Унгерн и выхватил из кобуры револьвер. Стоящий рядом с ним ка з ак успел схватить его за руку. Грянул выстрел — пуля впилась в потолок, отбив от накатника большой кусок щепы. Когда Унгерн выскочил за дверь, Ушкалов, торейский к а зак , хмуро проговорил: — Быть беде! Эта шкура обязательно доложит... Утром Дуна ева арестовали и отправили в тюрьму. Следователь военной следственной комиссии, худой, подслеповатый и нервный человек, настойчиво и методически допытывался у Ивана, кто в полку является членами комитета РСД РП (б), откуда и через кого он получал запрещенные газеты и литературу. Дунаев никого не выдал, упорно держась версии, что газету нашел в окопе, а что ударил офицера, то в этом виноват, н е удержался после того, как тот его первым ударил. з*.