Сибирские огни, 1976, №10

— Ели окорок, что с пасхи остался. Вроде бы 'ничего, хороший. А гляди ж ты... Какие муки приняли, уму непостижимо... Видно, на то воля господня... Последние слова дошли до Евлахи. — Господня, говоришь?..— спросил он, долго молчал, а затем стук­ нул кулачищем по сундуку.— Водки! Подать водки!.. Никто не посмел его ослушаться. Евлаха залпом выпил стакан и приказал кучеру: — Вези к попу! — на минуту остановился у буфета. Увидев в нем водку, засунул в карманы пиджака по бутылке. Приехав к отцу Тимофею, не снимая шапки, бросил перепуганно­ му попу: — Едем. Открывай церковь! Отец Тимофей послушно стал собираться. Евлаха зашел з пустую и темную церковь, остановился посредине, приказал батюшке: — З ажигай все свечи и лампады! Когда его желание было исполнено, вынул из карманов обе бутыл­ ки водки, сел на пол и поставил их перед собой. Затем ухватил бутыл­ ку за горлышко, поспешно выковырнул пробку и начал, захлебыва­ ясь, пить. — Ев-Евлампий Кирсанович, э-это же кощунство. Не гневите бо­ гохульством всевышнего. Великий г-грех берёте на душу: пить на гл а ­ зах п-преч.истой богородицы,— стал заикаться от волнения отец Ти­ мофей. — Ты иди, иди - отсюда,— заплетающимся языком пробормотал Евлаха.— Я один поговорю с богом... Батюшка потоптался, потоптался возле Евлахи, понял, что не смо ­ жет ничего сделать с этим упрямцем, и сокрушенный отправился домой. Оставшись один, Евлаха огляделся, увидел на иконе Иисуса Христа, зло уставился в его печальные глаза, хрипло спросил: — Глядишь? Ну, гляди, гляди...— И, ударив о ладонь дном второй бутылки, выбил из нее пробку... Утром Евлаху нашли в глубоком обмороке. Лицо его было мертвен­ но-бледным, борода всклокочена, а волосы, которые еще вчера были черными, поседели. 11 Все-таки с Василием Паньковым Иван Дунаев встретился. Хамней раскинулся недалеко от большака, который вел на Томский тракт. По этой дороге перегоняли ссыльных на Петровский завод в Читу. Зимой этап представлял унылое зрелище. Люди, замотанные в лохмотья, в рваной обуви, продрогшие до костей, брели понуро, т я ­ жело переставляя ноги. Зимой или по распутице ссыльных в Хамнее не останавливали, а летом и осенью иногда давали однодневный отдых. Вот и в это лето в поселок пригнали ссыльных. Худые, с запыленными лицами, они мед­ ленно двигались вдоль улицы. Все жители высыпали из домов, с любо­ пытством рассматривали арестантов. Иван тоже оставил работу, вышел за ограду. Когда показался уже хвост колонны, он вдруг заметил среди арестантов Василия Панькова и Никанора Запевалова. Паньков тоже, видно, узнал Дунаева: смотрел в его сторону и едва приметно Улы ' бался. «Василий... Никанор... Дорогие мои!..» хотел крикнуть Иван, но, сообразив, что может испортить все дело, бросился к конвойному, стал уговаривать: