Сибирские огни, 1976, №10

— Ну, ладно, л а д н о !— примирительно согласился Евлаха.— Вы­ ручать тебя приехал.—-И, волнуясь, быстро заговорил: — Все предпри­ му, чтобы тебя освободить. Только, что бы за тобой ни было — отпирай­ ся от всего. Нет, нет и нет! Ничего не знаешь и только. — А Маша знает о моем а р е с т е ?— вдруг опросил Иван. Евлаха отшатнулся от решетки: — Сук-кин ты сын! О чем думаешь в такое время? Может, на к а ­ торгу пойдешь, а ты о Машке... — Тогда нам больше не о чем и говорить,— Иван отошел от решетки. — Не желаешь с отцом провести несколько минут? — обиделся Евлаха и, немного подумав, продолжил: — Наперед выкручивайся из этой истории, а там видно будет. Останешься в тюрьме — и Машка сги­ нет, и дите ваше пропадет. Иван кинулся к решетке, и Евлаха обрадовался, что подобрал к сердцу сына ключ. Немалых денег стоило Евлахе освобождение сына. Взятки, умело подсунутые нужным людям, возымели свое действие, суд обвинение Ивана Дунаева признал недоказанным и участие его в подследственном деле малозначительным. На разные сроки каторжных работ были при­ говорены арестованные, в том числе на десять лет Паньков, как идей­ ный вдохновитель крамольного дела. Фельдфебеля же Второго сибир­ ского полка Ивана Дуна ев а суд лишил воинского звания и приговорил к высылке на поселение в родную деревню. Всю дорогу Евлаха ругал сына и уговаривал взяться за ум: — Будь ты человеком, живи как все. Женись по-хорошему. Пере­ дам тебе дело — и все пойдет ладно. Стар уж я становлюсь, замена мне нужна. А Иван вспомнил суд, выступление на нем Панькова, Запевалова. Они всячески выгораживали Ивана. — Господа судьи,— говорил Паньков.— Дуна ев а мы приглашали к себе домой только пить водку. Денег у него много. Купеческий сын ведь! Ни за боже мой мы не посвящали его в наши дела. Какой он помощ­ ник? Он же из другого класса. — Говорите по сути дела. — Я по сути и говорю: зря его к нам пристегнули. Чего же нам невинного человека топить. Кто ему те, повешенные, родня, что ли?.. — Подсудимый Паньков, не рассуждайте! — прикрикнул предсе­ датель суда. — Мне что,— пож ал ' плечами Паньков,— вы спрашиваете — я отвечаю. «Эх, Паньков, Паньков, милый ты человек!— с нежностью думал Иван .— Выручая меня, помнил ты не только обо мне, но и о Маше, и о моей дочке. А вот отец родной о Маше, и слышать не хочет...» Подъезжая к Торею, Евлаха, сильно волнуясь, сказал самое глав ­ ное, о чем, видно, всю дорогу думал: — Будешь жить в родном доме. Нечего по людям скитаться!.. — Вот что, отец,— перебил его Иван ,— если действительно хочешь со мной по-хорошему поступить, то своей воли не навязывай.. К тебе я не з а е д у — у меня есть своя семья. Мы с Марусей обвенчаемся. Если снова станешь запугивать попов,— напишу архиерею и разнесу вас всех к чертовой матери! Я теперь не тот Ваня... — Коготки показываешь? Висельник несчастный! — заорал Евлаха, замахнувшись на Ивана кнутом,— Передо мной, твоим отцом, выла ­ мываешься!.. — Но-но, папаша, поосторожней! — с силой сжал отцовскую руку Иван .— Я уже не мальчик, учти это!.. 2. Сибирские огни № 10.