Сибирские огни, 1976, №10

за город. Сына вашего Ивана Дунаева, фельдфебеля Второго сибир« ского полка, лишили воинского звания и права ношения оружия. Суд назначается на следующую пятницу... — Погоди,— перебил Куприянова Е в л ах а .— И чего это ты, кай настеганный?!. Садись, выпьем наперед.— Евлаха отодвинул в сторону рюмки, налил водку в стаканы. Неловко усевшись .на подвинутое к столу кресло, Куприянов пых­ тел, никак не мог пристроить болтающуюся шашку: то она мешала сидеть, упираясь в кресло, то за креслом становилась дыбом. Евлаха, наблюдая за ним ^-заметил: — Д а отстегни ты ее ,к лешему! Р а згл адив усы, Куприянов чокнулся: — Ну-с, с благополучным вашим прибытием! — и, осушив полный стакан водки, стал рассказывать: — Прямых улик против вашего сынка нет. Имеется лишь предположение, что ходил за Уду к арестованному Запевалову, водил дружбу с Паньковым, принадлежащим к Российской социал-демократической рабочей партии. — В чем же его, Ивана-то, обвиняют?.. — В том, что устанавливал памятник на могиле убиенных преступ­ ников. Есть донесение, что ваш сынок лично мастерил буквы к надписи на памятнике. — А кто видел? — В том-то и дело, что никто. З а это нам и надо цепляться. Евлаха вытащил из кармана объемистый бумажник, вынул из него две двадцатипятирублевки. Одну подвинул Куприянову. — Это тебе за труды, другую отдашь начальнику тюрьмы, чтобы перво-наперво устроил мне с сыном свидание. — А как же-с. З а деньги можно-с, как говорится, и мать родную продать, а не токмо что свиданьице дать. Евлахе было противно смотреть на подленькую радость полицей­ ского, хотелось вышвырнуть его из номера, чтоб и духом здесь его не пахло, но зная, что без него не обойтись, сдержался: — З а в тр а скажешь, когда приезжать. Свиданье удалось получить только через три дня. Дунаев явился в тюрьму в роскошной шубе с бобровым воротником, в новых бурках, которые нещадно скрипели. Через грудь — массивная золотая цепочка карманных часов. Рассчитывал таким видом расположить к себе на­ чальника тюрьмы. И действительно тот весьма любезно принял купца, долго извинялся, что может предоставить свидание всего лишь на пят­ надцать минут. — И, к сожалению, в общей комнате... Но вы не беспокойтесь, гос­ подин Дунаев, я приму меры, чтобы там никого не было,— ск а з а л н а ­ последок начальник тюрьмы. Он повел Евлаху каким-то длинным полутемным коридором. Перед дверью с двумя часовыми остановился. Один из часовых широко рас ­ пахнул дверь, ,и Евлаха шагнул в вонючую комнату. Большое неуютное помещение перегораживала до самого потолка деревянная решетка. Растопырив пальцы, Евлаха схватился за решетку, прильнув к ней, стал всматриваться через ее узкие просветы. Иван тоже, видно, увидел отца, поднялся с табуретки. Он был в помятой гимнастерке без ремня, в хол­ щовых брюках, заправленных в потрепанные сапоги, похудевший и блед ­ ный. Иван выжидательно смотрел на молчавшего отца, затем улыбнул ­ ся и, подойдя к самой решетке, сказал: — Ну, здравствуй, отец! — Здравствуй, сы н о к !— .грустно ответил Евлаха.— Не о такой .встрече с тобой мечтал. Зачем ты с преступниками связался?.. — Не преступники они, честные люди,— спокойно проговорил Иван.