Сибирские огни, 1976, №10

рой за страницами сценария мерещится роман, надо бы еще и так высказаться на эту тему, а напишется ли — что ж, поживем —увидим. Я сразу вспомнил рассказ «Стенька Разин» —о колхозном парне Васёке, ху­ дожественно одаренном человеке, выре­ завшем из дерева фигурку знаменитого атамана, который изображен в страш­ ный момент его жизни: захвачен атаман предателями из бывших соратников — по крайней мере трагическая эта карти­ на, в движении, в развитии, представи­ лась воображению учителя Вадима За­ харовича. Так выразительно было тво­ рение Васёки! Оба этих обаятельных че­ ловека —тоже из породы шукшинских «чудиков». А небольшой отрывок этот (о том, что представил себе старый учи­ тель, рассматривая фигурку из дерева)— как вторгнувшаяся в современный текст цитата из исторического произведения. Я сказал об этом. «Ну, в общем, навер­ но, так,— пожал он плечами. И улыб­ нулся.— А знаете, кому-кому, а мне рас­ сказ нравится, люблю я его, если хотите знать...» И все же меня, помню, заинтересовало и показалось неожиданным, что писа­ тель и кинематографист, воплощающий образы людей сегодняшних, исследую­ щий остросоциальные и психологиче­ ские проблемы наших дней, лишь од­ нажды «удалившийся» в начало совет­ ской эпохи («Любавины»), вдруг увлекся событиями трехсотлетней давности. И еще поразило меня сначала, откро­ венно говоря, то, что он сам собирается воплотить разинский образ. По первому «пункту» я услышал, что ничегошеньки удивительного здесь нет— «все растем из прошлого». А впервые эта тема, до­ бавил он, наверно, мелькнула еще во вгиковские времена, чуть ли не на пер­ вом курсе. — Показывали первые русские филь­ мы и среди них «Стеньку Разина». Хо­ хоту было! Хохмочки всякие во время самых что ни на есть трагических эпи­ зодов... А чуть погодя Михаил Ильич Ромм сказал: «Смотрите,— говорит,— как бы над вашими лентами, которые делать будете, над игрой выбранных ва­ ми на пробах актеров и над техникой съемок тоже не стали бы вот так изде­ ваться через полсотни лет! Но вооб- ще-то, кстати, серьезная глубокая лента о Разине, например, еще ждет своего создателя»... Не могу сказать, что имен­ но тогда решение возникло, нет, конеч­ но же. Но какая-то зацепочка, возмож­ но, где-то осталась. Занозилось, наверно, что-то, шут ее знает. А может, я задним числом себе такую базу подвожу? Слож­ но ведь все в наших творческих де­ лах-то... Но когда я шутливо спросил, считает ли режиссер Шукшин, что актер Шук­ шин, так сказать, «накладывается» по внешним данным на представимый об­ лик реального атамана, он ответил та­ ким тоном, что я пожалел о своей не очень тактичной шутке. — A-а, вот вы о чем. Не первый вы про это... Привыкли судить о внешнем облике Степана только по Сурикову. Та ли, дескать, у тебя фактура? Рост не тот. Вообще фигура не богатырская, не могутная, что ли.—Он взял уже не пер­ вую папироску, закурил и, помахивая спичкой, поднялся, подошел к открытой форточке.—Обкуриваю вас тут, некуря- щего-то.—Щелчком, очень ловко метнул спичку за окно.— Фактура!.. А я его другим вижу. Самое простое крестьян­ ское лицо. Крепкий, упористый. Не прет из него сила физическая. Спружиненная она у него. Внутри. Кулаком такой на­ вернет —не поздоровится, но не совсем уж косая сажень в плечах. А я его чув­ ствую. Самое-то важное что? Дух его пе­ редать, характер. Нрав,—вернее так оп­ ределить. И показать, чего у него вот здесь,—рукой с папиросой он коснулся лба,— ворочается. Чем он дышит. Без этого ни че-ерта не получится. А я ве­ рю...— Помолчал.— Должно получить­ ся...— Он вернулся от окна, вдавил оку­ рок в пепельницу.— Когда писал, как бы примерял его на себя. Или себя на него. А я смотрел в это действительно «сов­ сем простое крестьянское лицо», в ум­ ные, пронзительные шукшинские глаза и... хотел как можно скорее увидеть на экране е г о Разина. Именно такого, как замыслил он. Прошло еще время. Работа над филь­ мом неопределенно затягивалась. Снача­ ла мне рассказал об этом Леонид Андре­ евич Чикин, видевшийся с Шукшиным в Москве, потом приходили и другие подтверждения. И однажды Василий Макарович появился в редакции (уже на Красном проспекте, в бывшем «сов- нархозовском» здании) и положил на стол главного редактора роман «Я при­ шел дать вам волю». Вот это необычно длинное название занимает всю черную обложку лежащей сейчас рядом с ма­ шинкой книги... — У меня только вот какая просьба,— говорил Шукшин в кабинете А. И. Смер- дова.—Побуду в родных местах дней во- семь-десять, но не больше, так вы уж успейте прочитать, чтобы я мог пблу- чить на обратном пути ответ совершен­ но конкретный. Александр Иванович обещал ему ор­ ганизовать экстренное чтение «по кон­ вейеру». Ко дню возвращения Шукшина было решено: печатаем. Произведение в чем-то спорное, пожалуй, перегружен­ ное сценами кровавых расправ, но яр­ чайше талантливое, написанное страст­ но, с полнейшей убежденностью автора в правоте своей (именно своей, лично им продуманной, прочувствованной —на ос­ нове изученного обширного материала) исторической концепции,—таково было наше, в основном единодушное, мнение. Шукшинский Разин не очень похож ни на чапыгинского, ни на злобинского,