Сибирские огни, 1976, №10

Бабник, пригибаясь, метнулся в кусты, прочь от несчастливой для него девчонки, от «увязшего» дружка, вообще — от «мокрого» дела, а на земле зашевелился, приходя в себя, оглушенный Шаталов. Первым его чувством был дикий страх, даже ужас, темный, всепо­ глощающий ужас: он узнал этот железной крик: «На пол, с-сука...» — этот голос, этот тупой валящий удар. Он, он, Бандит в Маске, вновь Бан ­ дит в Маске, и не во сне, а наяву, в жизни, вот здесь, сейчас, в лесу, ужас! Д а что это — рок, неотвратимость, конец? Володьке казалось: сейчас он сойдет с ума от ужаса, от невыносимо­ сти, какой-то жуткой нереальности происходящего: только что — Родин, свет, электричка, люди, чистые мечты, и вот минута и уже — лес, ругань, драка и страшный, вечно преследующий его Бандит! Володька оцепенел, как-то совсем потерялся, куда-то полетел: на миг вдруг вспыхнуло: это не земля под ним, а черви, змеи, шакалы, они вились, клубились под ним, черная бездна разверзлась, мрак дышал, спасения не было, и где-то на дне мрака вновь орал страшный Бандит... О боже! Нет, это невыносимо: еще секунда — и у него лопнет голо­ ва, разорвется сердце, исчезнет навсегда сознание... Но тут пронзитель­ ный женский крик, разорвав тишину, заставил его невольно прислу­ шаться, отвлечься, начать приходить в себя. Что-то бормотали, д р а ­ лись, катались по земле двое. («Кто это? Между собой они, что ли?»). И вдруг — злобный, торжествующий вой: — А-а-а, поп-а-ался, ментюга подлая! Думал, меня так легко взять? По-л-л-учай! >— Что вы делаете... ножом... Вы же убьете его... О господи! П а ­ рень, спаси его! Спаси-и-ите! Помоги-и-ите! — теперь уже сорвалась в крике на стон массовичка, и этот стон окончательно привел Володьку в себя, сорвал его с земли. Он увидел: «геолог» сидел верхом на том самом парне в клетчатом пиджаке, что шел впереди Володьки, и пытался ударить его ножом; па­ рень, перехватив руку, удерживал ее, но бандит был сильнее и вот-вот мог вырвать руку... И тут все вдруг качнулось и поплыло туманом в глазах Володьки— да что же это такое? Сколько можно?! Когда это кончится?! Страшная, лютая, еще не испытанная никогда и ни к кому нена­ висть охватила вдруг Володьку: «Ну, теперь держись, гадина! Или ты меня, или я тебя... Теперь держись!» Не помня себя, он бросился к Зв е ­ рю и что есть силы ударил его в голову тем самым, так и зажатым в руке голышом. Но торопливый удар пришелся скользом. 'Зверь, рычавший, вошедший в раж, даже не заметил его. Тогда Володька в ярости схватил бандита сверху за густые волосы, рванул к себе и снова ударил камнем в висок. О, это только в кино красиво разворачиваются, красиво бьют, кра ­ сиво падают от первого удара и красиво умирают! В жизни же, вот здесь, в полутемном лесном ложке, все произошло иначе: куда безобраз­ ней, дольше и мучительней. И второй удар не повалил Зверя, он лишь заметил нападавшего, жутко заматерился и попытался встать. Но, хотя и раненый, однако сгоряча упорно сопротивляющийся, Коля Иванов оп- лел-таки ему ноги и не отпускал от себя. Тогда Зверь вырвал у него ру­ ку и отмахнулся ножом назад, в нападающего, но Володька ждал этого, увернулся и вновь ударил бандита в висок. И вновь тот не упал, а по­ пытался теперь полоснуть ножом по руке, державшей его за волосы; Во­ лодька отбил камнем нож и вновь ударил... Зверь изошел главной злобой и силой на Колю, а Володька только расходился; великий ужас и страх превратились в великую бесстрашную силу и ловкость. Зверь его не видел; казалось, само небо, земля, сам лес