Сибирские огни, 1976, №10

— Манька! Где ты запропастилась?! — услышала она голос Устиньи. Маша засмеялась и прошептала: — Потом поговорим,— торопливо простилась с Иваном. Щеки ее пылали, когда она з ашл а в избу. (— Что тебе? — опросила она Устинью.— Зачем звала? — Парень голову морочит, а ты и уши развесила,— зло .прогово­ рила невестка.— Неужели не понимаешь, что ему от тебя надо?! Поду­ маешь, краля нашлась! Не смей с ним валандаться! — Тебе-то что? Мое дело, тебя не касается. — Вот скажу Илье — он покажет дело! 6 ...Рано утром Иван решительно вошел к отцу, плотно прикрыв за собой дверь. Прасковья Петровна не раз пыталась узнать, что там у них делается, бегала подслушивать. Отец с сыном о чем-то спорили. Голоса их звучали все громче и громче, но разобрать было трудно. Неожиданно дверь распахнулась настежь — Прасковья Петровна едва успела отско­ чить- Из комнаты стремительно выбежал Иван. З а ним Евлаха. — Проклинаю тебя, сук-кин сын! Лишаю всякого наследства! Беги к своей шлюхе, беги! Проклинаю!..— Задохнувшись, Евлаха бессильно плюхнулся на стул. Прасковья кинулась к нему с водой. Евлаха вышиб из рук жены стакан, вскочил со стула и начал бушевать: пинал попадавшие под ноги стулья, рванул со стола вазу севрского фарфора и так хватил ее об пол, что та разлетелась на мелкие кусочки. А потом собрал всех в столовую и объявил: — Все! Больше сына Ивана у меня нет. Пусть поживет с отцовским проклятьем. Запрещаю с ним встречаться. Если увижу — убью!.. — Д а что же случилось, Евлаша? — почти шепотом спросила Прас­ ковья Петровна. Евлаха резанул жену взглядом: — На Машке Голубцовой удумал жениться! Я его, подлеца, женю! Т а к женю, что света белого не взвидит. Не по плечу Манька дерево рубит. Иван долго соображал, куда ему податься и, наконец, решил пойти к старшему брату — Евгению: «Поживу пока у него, а там видно будет: пообсмотрюсь, подумаю, что делать дальше...» Евгений уродился в деда Кирсана: был сух, высок, с острым носом и маленькими злыми глазками. Евлаха, не любя отца, перенес непри­ язнь и на сына. Когда Евгению стукнул двадцать один год, Евлаха ему прямо сказал: — Хоть и положено старшему быть в доме наследником, но я тебе свое дело не передам. Хозяйничать ты не сумеешь, у тебя все из рук валится. Д а л ему надел и выпроводил из дому. Ивана Евгений встретил без особой радости. Усевшись на широкую крашеную лавку, Иван поинтересовался: — К ак живешь, братка? Евгений ответил прибауткой: — Живем — не мотам, чего нету — поберегам, день не евши, да два дни голодом, не едим — да опять погодим. — Ну, а если всерьез? — Крестьянствую. Хотел торговлей заняться, открыл лавчонку, а б а ­ рыша никакого. Народ почто-то к отцу идет. Вроде бы и товар у нас одинаковый, а вот поди ж ты... Все карты мне путает, гад старый!..