Сибирские огни, 1976, №10

Володька старался вложить в просьбу всю искренность и доброже­ лательность, вообще весь тот душевный подъем, в котором он пребывал сегодня. Ему действительно нужны, очень нужны эти двадцать рублей, он внушил это себе и искренне пытался внушить стоящему перед ним человеку и тоном голоса, и выражением лица. Хотя и стыдно, и тяжело было — превозмогал, заставлял себя, говорил и смотрел в лицо этому человеку, а не в глаза — глаза тот отвел и спрятал куда-то вбок, в кучу редиски, сразу же, едва услышал: «Займите мне на две недели»... — ...Понимаете, я отдам, обязательно отдам, я могу и баян с вело­ сипедом в залог оставить, они стоят этого... Выручите, пожалуйста, дядя Никита? — Д а нету ведь, милый, рад бы, да нету у меня! — Еркин глянул теперь в упор, храбро, тут же моргнул, зачем-то схватил с капота про­ масленную тряпку, начал нервно тереть руки. — Вчерась последние за свет отдали, а ету вот овощ привезешь на базар — никто не берет по тридцать пять копеек, всем давай по двадцать да по пятнадцать! С деся­ ток пучков продашь, остальные обратно вези, а она — сутки — и издряб- ла, свиньи и те опосля не едят! Вот и посчитай, какие наши доходы... — Все думают, у Еркиных денег куча, как навоз на дворе валяют­ ся! — раздраженно вмешалась хозяйка, косо глянув на Володьку. Так же недобро смотрела на него и скрюченная, вся в черном, женщина, и д аже толстая Глашка, полоскавшая в тазу редиску. — ...То и гляди прутся: дай да дай! А мы чо — рожам их, деньги-то? Думают, машину купили, так и богачи? А мы двадцать лет копили, гор­ батили на ети «Жигули», кровью оне нам досталися, д ак этого не видят! — Д а ведь я бы отдал безусловно... я ненадолго... И залог, говорю, оставил бы...— ошарашенный таким отпором, теперь уже не просил, а как бы пытался оправдать само возникновение своей просьбы Володька, но Еркин рещително з ам ахал руками: — Не надо нам ничего — ни баяна, ни велосипеда! З а их счас никто вшивого трояка не даст! И связываться не хотим — нету и все, русским словом... — Ну хорошо, извините,— оборвал его Володька.— Нету так нету... до свидания! Все время, пока Володька шел до ворот, он почти физически чув­ ствовал на своей спине враждебные взгляды пятерых: Еркина, двух жен­ щин, девчонки и рыжего пса; эти взгляды, это ненавистное давление сзади как бы вытолкнуло его из ограды еще быстрее, и он едва не бегом пустился прочь, расслышав, как резко и зло захлопнулась сзади з а ­ движка. «Экие... выжиги...— шептал он, сжимая кулаки и корчась внутренне от пережитого только что стыда и унижения.— Действительно, эти от дохлого осла уши не дадут. И зачем только я к ним поперся? У, наивняк, салага... Но вроде на свадьбе они не такими были...» Случилось это внезапно и стихийно: он по обыкновению играл на баяне вечером возле баньки. Слушателями были дяди Сашина дочка, пятиклассница Наташка, что ела малину в кустах у бани; карапуз Алеш­ ка, копавшийся в мягкой земле на грядке; глупая и восторженная соба­ чонка Мальва, почтительно л ежавшая в пяти метрах от Володьки и не сводившая с него преданных глаз; да еще две-три курицы, рывшиеся в завалинке Валиной избушки. И вдруг — бах, хлопнула дверь и по огороду уже бежит хмельной косопузый мужик с графином мутной жидкости и стаканом: — Милый, дорогой... иди сыграй нам на свадьбе, сыграй! Понима­ еш ь— единого сына женю, все как у людей: трое такси с лентами, через брачный дворец пропустили, букет цветов на площади к памятнику к л а ­ ли, она — в фате, он — в черном кустюме! Все, как у людей, не бедные,