Сибирские огни, 1976, №9

Наступило молчание. Я отчаянно пыталась найти слова, которые не были бы общим местом или не ограничивались бы примитивным же­ ланием ободрить, но безуспешно. Вот поэтому, продолжал Юлиус все тише,— с тех пор как я познакомился с вами, я стал гораздо счастливее. Я чувствую, что я за­ бочусь о вас, что я, наконец, занят кем-то. Жестоко это говорить, но когда вы на днях вернулись к «Пьеру» в слезах и позволили мне вас утешить да, я знаю, это ужасно,— но я уже давно не был гак счастлив. Я ничего не ответила, сидя совершенно неподвижно. Капелька по­ та скользила по моей спине. Я закрыла глаза — как будто, если я не буду его видеть, это помешает мне и слышать его. И в то же время, с какой-то жестокой насмешкой над самой собой, я призналась себе, что с самой первой встречи у Алфернов, с той самой минуты, когда я очу­ тилась лицом к лицу с Юлиусом А. Крамом, я ждала этого момента. Мое чистосердечие на поверку звалось лицемерием, а моя беззабот­ ность — слепотой — Правда,— промолвил Юлиус,— если я потеряю вас, я этого не переживу. Я не смела ответить ему, что, ничего не имея, од не может ничего по­ терять. Ведь я путешествовала с ним, с ним проводила почти все вече­ ра. Если случалась неприятность, я звала на помощь его, на него рас­ считывала. Отсутствие физического обладания не могло исключить для чего чувства моральной власти — и, может быть, даже усиливало его. Жестоко и глупо было бы отрицать: можно очень просто разделять с кем-то его жизнь, не деля с ним ложа, даже если это и не модно, а бог знает, что так оно и есть. И я чувствовала, что, отказывая ему в этом сомнительном даре, не желая дать ему хотя бы на время этот пустяч­ ный залог — мое тело,— я несу за него гораздо большую ответствен­ ность, чем за тех многих, которым я так легко его предоставляла. Я сделала последнюю попытку сохранить легкомысленный тон: — Но вы совсем не должны меня потерять, Юлиус... Он прервал меня: — Я хотел бы, чтобы вы поняли, что я испытываю глубокое жела­ ние жениться на вас. Я поднялась с гамака, в страхе перед этим словом, тоном, мыслью. В страхе от того, что эта фраза предполагала ответ, что этим ответом могло быть только «нет» и что я не хочу причинять ему боль. И снова я почувствовала себя загнанной дичью, охваченной ужасом и созна­ нием вины, под огнем безжалостных чувств, которых я не разделяю. — Не отвечайте,'— сказал Юлиус поспешно, и по его голосу я по­ няла, что он в таком же страхе, как и я. — Я ничего у вас не прошу, особенно ответа. Просто я хотел, что­ бы вы знали. Я вяло опустилась в гамак, достала сигареты и вдруг осознала, что пианист давно уже играет. Я узнала и песню, это был «Mood indi­ go», и я машинально силилась припомнить слова. — Пойду лягу,— сказал Юлиус,— простите меня, я немного устал. Поужинаю в постели. Я прошептала: «Доброй ночи, Юлиус», и он ушел с одеялом под мышкой, оставив у моих ног пляж, море и свою любовь и повергнув меня этим в полную подавленность. Спустя два часа я отправилась в пустой бар и проглотила там два пунша. Через десять минут явился пианист и попросил позволения уго­ стить меня еще одним. Через полчаса мы уже называли друг друга по имени, а через час я лежала голая рядом с ним в его бунгало. На час я забыла обо всем, а потом вернулась к себе, тайком, как неверная же- 6. Сибирские огни № 9.