Сибирские огни, 1976, №9

Он совсем растерялся. O ih ведь хотел получить удовольствие от этой встречи: любимый старший брат и лучшая подруга (со вчерашнего вечера). Он просчитался, и здорово. В тысячу раз лучше было бы, если бы пришел Ксавье, а не этот нёдоброжелательный незнакомец. — Я должна идти,— сказала я.— Вечером мы идем в театр, а Юли­ ус терпеть не может опаздывать. Я встала, пожала руку старшему брату, младшего поцеловала в щеку и с достоинством вышла. Домой я возвращалась пешком. Беспри­ чинная злость терзала, меня. Из-за нее меня трижды чуть не раздавили машины, которые в этот час как будто с цепи сорвались. Я вдруг воз­ ненавидела этот город под низким небом, эти слепые автомобили, этих суетливых пешеходов. Я возненавидела всех этих людей, окружавших меня вот уже два месяца, которые до сих пор казались мне всего лишь скучными. Теперь я боялась их. Если бы Алан был здесь, я, конечно, пошла бы в этот вечер к нему, хотя бы за тем, чтобы прочесть в чьих-то глазах, пусть даже глазах ревнивца, уверенность в моей неподкупности. Лишь один человек способен был при данных обстоятельствах спас­ ти меня. Он это доказал накануне. К несчастью, это был сам виновник инцидента, то есть Юлиус. Страдает ли он от того, что люди считают нас любовниками, зная, что это неправда и никогда не станет правдой? Но действительно ли он понимает, что этого никогда не будет? Может быть, это риск расчетливого человека, который поймал меня, нарочно создав эту ложную ситуацию, и ждет, что в один прекрасный день все •переменится, и сила привычки и усталость толкнут меня в его объятия? Возможно, он считает это одной из статей молчаливого соглашения, заключенного между нами? В конце концов, если самая .мысль о физи­ ческой овязи для меня исключена, то для него — нет, и тогда я веду себя нечестно. Я была в панике. Но в то же время успокаивающий, беззабот­ ный голос шептал мне: «Ну и что из этого? Юлиус прекрасно знает, что никакой двусмысленности между нами нет. Никогда, ни словом, ни жестом, я не ввела его в заблуждение. И если какой-то ханжа косо взглянул на меня в баре — это не причина, чтобы ставить под вопрос самую обычную дружбу». Только этот голос был мне хорошо знаком. Это он говорил мне сотни раз: «Не надо усложнять. Подождем. Посмот­ рим». И каждый раз я убеждалась, как своими советами этот спокойный голосок лишь усиливал мое душевное смятение и путаницу. Выжида­ тельная политика еще никогда не приводила меня к блестящим резуль­ татам. Нет, необходимо было поговорить с Юлиусом, прояснить поло­ жение, и даже если перед ним я предстану в смешном свете, то буду увереннее чувствовать себя перед посторонними. Я пришла к себе буквально опустошенная приступом больной со­ вести, и в этот момент зазвонил телефон. Это, разумеется, был Дидье и, разумеется, в отчаянии. — Жозе,— оказал он,— что случилось? Это были совсем не вы! Я думал, Луи вам понравится, а он показал себя каким-то дикарем. — Это неважно,— сказала я. — Жозе,— продолжал Дидье,— я знаю, вы не идете в театр сегод­ ня вечером. Вы говорили мне, что свободны. Не хотите поужинать со мной? Мой брат уехал,— добавил он поспешно. Он был по-настоящему огорчен. В конце концов, лучше поужинать с ним, чем изображать в одиночестве героиню газетного романа с про­ должением. И потом, может быть, я апрошу его мнение. Я не люблю откровенничать, но я так давно не говорила о себе. Я попросила его зайти за мной через час. Он пришел. Осмотрел мою квартиру. Минут двадцать мы' непри­ нужденно болтали о том, о сем, после того, выдохшись, я налила две большие рюмки виски и решительно сказала: «Ну, поехали!» Он расхо-