Сибирские огни, 1976, №9

дать вам привет от вашего друга Ксавье. Я встретил его вчера в одном месте, каких обычно не посещаю. Мы много говорили о вас. Я знала, кто такой Ксавье, хотя не была с ним знакома, и знала, кем он был для Дидье. Он побледнел, но не отвечал. Легкая тишина воцарилась на нашем конце стола, а молодой человек, осмелев, упорствовал: — Вы не поняли, о ком я говорю! Ксавье! Дидье все не отвечал, как будто ему со всей силы вонзали, как гвоздь, это «кс» из слова «Ксавье» в руку или в память. Я не сомнева­ юсь: реакция сидящих за столом мало заботила его в этот мнг, но он с болью и яростью спрашивал себя, что говорил Ксавье этому молодому хаму и как сильно они подняли его на смех. Он кивнул несколько раз, улыбаясь растерянно, но доброжелательно. Однако этого было мало. Теперь на него обращали внимание, а молодой красавчик притворился, что принял его кивок за отрицание. — Как, господин Дале, имя Ксавье ничего не приводит вам на па­ мять? Молодой брюнет с голубыми глазами — в общем, красивый па­ рень,— добавил он смеясь, как бы найдя некое извинение вкусам Дидье. — Мне знаком один Ксавье,— начал мой друг угасшим голосом и запнулся. Г-жа Дебу, сидевшая рядом со смутьяном и позволившая ему эту выходку по рассеянности или же в силу порочности, теперь попыталась прекратить овару. — Вы слишком кричите,— заявила она своему соседу. Но он был здесь впервые и не знал, что в устах г-жи Дебу предо­ стережение становится приказом, в данном случае — приказом молчать. — Так вы знакомы с Ксавье,? Ну вот, мы и выяснили. Он улыбался, в восторге от самого себя, а кто-то глупо рассмеялся, возможно, из-за возникшей неловкости, но этот смешок подхватили насмешники на нашем конце стола. Восемь пар глаз уставились одно­ временно с испугом и радостью в искаженное, растерянное лицо Дидье. Я смотрела на его длинную, очень белую руку, цеплявшуюся за ска­ терть — легонько, не в желании сорвать ее со стола, но как бы желая спрятаться под пей. — Я хорошо знаю этого Ксавье,—произнесла я громко.— Это мой близкий друг. Все в изумлении обернулись ко м.не. Пусть я была любовницей Юлиуса, пусть я пользовалась покровительством г-жи Дебу, но я счи­ талась женщиной, обычно избегавшей вступать в дискуссии. На миг рас­ терявшись, противник вновь воодушевился, но перешел границы: — И ваш тоже?/Ну-ну. Конечно, сердечный друг? В следующую секунду Юлиус стоял за моим стулом. Он не произнес ни слова. Он только бросил на молодого человека тот свой вселяющий беспокойство взгляд, который я уже хорошо знала, и мы вышли. Я успе­ ла подхватить под руку Дидье, и мы все трое оказались в вестибюле Оперы. Мы уже взяли пальто, когда .на лестнице к нам подбежал один из овиты г-жи Дебу: — Вы должны вернуться. Это нелепый инцидент. Ирен в бешенстве. — Я тоже,— ответил Юлиус, застегивая пальто,— эта дама и этот господин были моими гостями на этом :веч|ре. Очутившись на улице и глотнув свежего воздуха, я расхохоталась, бросилась Юлиусу на шею и расцеловала его. Здесь, на холоде, в этом пальтеце цвета морской волны, в очках, со своими двадцатью волосками, взъерошенными от гнева и ветра, он был просто очарователен, прямо- таки неотразим. Дидье подошел ко мне и легонько прижался боком к моему боку, как делает животное, когда его отстегали непонятно за что. — Какое счастье, что мы на улице, произнесла я быстро. Я из