Сибирские огни, 1976, №9

объяснений. Мне хотелось только, чтобы они были возможно короче. — Алан не больной,— ответила я.— Он одержимый. Это парень, ч мужчина,—поправилась я,— от рождения помешанный на ревности. Я поняла это слишком поздно, но, в конце концов, в известной мере, я так же виновата, как и он. — Ах так? В какой же? — прогнусавил Юлиус. Он стоял передо мной подбоченясь, в воинственной позе адвоката американского суда. — В той мере, в какой я не сумела переубедить его,— ответила я. — Он всегда сомневался ibo мне, чаще всего напрасно. Мне поневоле приходилось быть хоть в чем-то виноватой. — Просто он боялся, что вы от него уйдете,— заявил Юлиус,— а раз он этого боялся, это как раз и случилось. Все логично. Тебальди пела главную арию, и музыка, расходившаяся волнами, внушала мне желание разбить что-нибудь. И желание плакать. Я, в са­ мом деле, не выспалась. — Вы скажете, что это не мое дело,— начал Юлиус... — Да,— ответила я каким-то диким тоном,— действительно, это не ваше дело. Вид его не выражал ни малейшей досады. Он рассматривал меня с состраданием, как будто я произнесла невероятную глупость. Он мах­ нул рукой, что должно было означать «она сама не.знает, что говорит», и этим жестом окончательно вывел меня из себя. Встав, я сама налила себе полную рюмку .водки. Я решила внести полную ясность. — Господин Крам! Я нас не знаю. Я знаю о вас только то, что у вас есть деньги, что вы чуть не женились на девушке-англичанке и что вы любите миндальные пирожные. Он так же красноречиво и покорно махнул рукой, как и подобало здравомыслящему человеку перед малоумной. — Я знаю, кроме того,— продолжала я,— что по причинам, мне не­ ясным, вы заинтересовались мною, наводили обо мне справки и, появив­ шись вовремя, вывели меня из затруднительного положения, за что я вам чрезвычайно признательна. На этом наши отношения кончаются. Выдохшись на этом, я села и с неприступным видом уставилась на пламя. На самом деле меня разбирал смех, ибо в продолжение моей краткой речи Юлиус слегка отступил и стоял теперь в обрамлении двух оленьих голов, которые ему решительно не шли. — У вас расстроены н е р в ы ,— проницательно заметил он. — Крайне,— ответила я — Будешь тут нервной. У вас есть сно­ творное? Он отшатнулся так резко, что я рассмеялась. С момента моего при­ езда я только и делала, что то смеялась, то плакала; без всякого пере­ хода впадала то в гнев, то в изумление. Вот я и подумала о хорошей постели (очень возможно, в готическом стиле), в которую я могла бы опустить мои несчастные кости. Казалось, я смогу проспать трое суток. — Не бойтесь,— оказала я Юлиусу,— я не собираюсь покончить с собой ни в вашем доме, ни в каком-нибудь другом месте. Просто, как вам, по-видимому, доложила ваша секретарша, последние дни были достаточно тяжелыми, и у меня нет желания об этом говорить. При слове «секретарша» его передернуло. Он снова уселся напротив меня, положив ногу на ногу. Машинально я отметила, какие у него большие ступни. — Помимо секретарей, чрезвычайно мне преданных, я много гово­ рил о вас и с вашими друзьями, которые вам так же преданы. Они бес­ покоились о вас. — Ну что ж, вы можете их успокоить,— произнесла я с иронией,— вот я и в безопасности. По крайней мере на несколько дней.