Сибирские огни, 1976, №9

— Вашим мужем? — спросил Юлиус. Я кивнула. Он рассмеялся смехом тевтонца, из глубины веков, не­ мыслимым, неуместным, поистине ужасным. — Что здесь смешного? — сказал Алан.— Вы смеетесь над картиной или над тем, что я муж Жозе? Юлиус А. Крам взглянул на него в упор. Он казался мне все более и более экстравагантным. Во всяком случае, смелости ему было не зани­ мать: на протяжении трех минут бросить вызов г-же Дебу, хозяйке дома, и Алану'значило обладать достаточным хладнокровием. — Я смеялся сам по себе, без причины,— неожиданно произнес он.— Не понимаю, дорогая,— сказал он, обращаясь к г-же Дебу,— вы посто­ янно упрекаете меня, что я не смеюсь. Ну вот, вы можете быть доволь­ ны: я смеялся. Вдруг я вспомнила, что слышала о нем. Юлиус А. Крам был могу­ щественным дельцом, он пользовался значительной поддержкой в поли­ тических кругах и несомненно знал, в каком состоянии швейцарские сче­ та у трех четвертей приглашенных. Говорили, что он великодушен, а так­ же, что он очень жесток. Его боялись и повсюду приглашали. Это объясня­ ло двойственную — снисходительную и принужденную— улыбку г-жи Дебу и Памелы Алферн. Мы стояли все четверо, смотрели друг на друга и не знали, что еще сказать. Нам с Аланом, разумеется, не оставалось ничего другого, как пойти поздравить художника, несшего караул у вхо­ да, и возвратиться в наш кромешный ад. Но ситуация, разрешавшаяся простейшим образом с помощью слов «до свиданья, до скорой встречи, счастлив с вами познакомиться» и т. п., вдруг показалась неразрешимой. Выход предложил Юлиус, решительно вообразивший себя вождем пле­ мени и пригласивший меня пойти к буфету выпить. Буфет был в другом конце комнаты. Тем же жестом, что и в первый раз, он заставил меня следовать за собой, и мы продефилировали ускоренным маршем через всю гостиную. Сумасшедший смех и опасения одновременно раздирали меня, ибо взгляд Алана от гнева стал странно тусклым, почти остекле­ невшим. Я поспешно выпила рюмку водки, которую, не потрудившись ос­ ведомиться о моих вкусах, вложил в мою руку властный Юлиус А. Крам. Пчелиное жужжание вокруг нас возобновилось, и через мгновенье я по­ няла, что на этот раз обошлось без скандала. — Поговорим серьезно,— сказал Юлиус А. Крам.— Что вы делаете в жизни? i — Ничего,— ответила я с некоторой гордостью. И вправду, среди всех этих бездельников, без конца говорящих осво­ их «занятиях» — эскизах мебели, украшениях в финском стиле и прочих безделках — и не забывающих об участии в тысяче отраслей промыш­ ленности, мне было чрезвычайно приятно признаться в своей полной без­ деятельности. Я была женой Алана, и мою жизнь обеспечивал он. Вне­ запно я поняла, что скоро уйду от него и что больше не смогу ничего от него принять, никогда, ни одного доллара, ни одного свидания. Мне нуж­ но будет работать, влиться в веселую толпу людей, занятия которых рас­ плывчато называются «пресс-атташе», «уполномоченный по культурным связям» и тому подобное... А еще мне понадобится счастливый случай, чтобы попасть в тот привилегированный круг, где встают только в девять часов, а к морю ездят два-три раза в год. Между мною и материальными заботами всегда кто-то стоял — сначала родители, потом Алан. Кажется, счастливое время миновало, и я, бедная дурочка, поздравляла себя с этим, как с приключением. — А вам нравится ничего не делать? — Взгляд Юлиуса А. Крама не был строг. Он выражал ласковое люббпытство. — Конечно,— сказала я.— Я слежу, как проходит время, как текут дни. Греюсь на солнце, если оно светит. Не задумываюсь, что буду де