Сибирские огни, 1976, №9

УМНОЕ СЕРДЦЕ «Об уверенном и тонком мастерстве» Стюарт пишет Анатолий Никульков в литературно-критическом очерке «Поэты большого города», отмечая, что у Елиза­ веты Стюарт — «превосходная наблюда­ тельность и чувство образа» (Анатолий Никульков, «Книга о поэтах». Новоси­ бирск, 1972). Думается, что уж е в военных стихах выкристаллизовалась эта особенность поэтической манеры Е. Стюарт. В стихо­ творении «Север» она фиксирует приме­ ты, увиденные ею на Карельской зем ­ ле, за семидесятой параллелью: Ни птичьих криков. Ни полета пчел. Немые камни. Влажный мох зеленый... Здесь ветер не однажды перечел Листву берез, сползающие по склонам. «Немая», беззвучная земля. Нет на ней всего, что стало для нас привычным и близким. В строках оживает непривыч­ ность незнакомого пейзажа, если хо­ тите — ощущение его неустойчивости, изменчивости, даже деревья сползают по склонам, и листва цх. продута всеми дующими здесь ветрами. Но это — не чуждый, а родной пейзаж: Здесь синяя озерная вода Спокойно плещет, камни омывая. Кто хоть однажды Север увидал, Тот никогда его не забывает. И я запомню, как растет с утра Тумана мгла в молчании великом, Как, цвета голубиного пера, На голых сопках зреет голубика. Здесь не только точность взгляда, скупые и почти графически четкие мазки, положенные неравнодушной ру­ кой. Вслушаемся в звучание этих строк — и нам откроется, что секрет их воздействия не только в зоркости художника, заметившего, что голуби­ ка — «цвета голубиного пера» и потому так названа народом. Созвучие «голу­ б и к а— голубиного» к а к бы подкреплено упоминанием о «голых сопках». Зву­ копись делает картину особенно впе­ чатляющей. Стихотворение «Как это трудно...» датировано 1943 годом. Е. Стюарт воспро­ изводит одну из бесчисленных трагедий войны: Как это трудно — взгляд последний кинуть На комнату, поправить половик. На место кресло старое подвинуть, К молчанию прислушаться на миг. Взглянуть в окно с далекою звездою И зеркало в немой голубизне, В которое смотрелась молодою, Стеклом тихонько повернуть к стене... Первые строфы наводят на мысль, что женщина еще вернется,— ведь иначе не стала бы она поправлять половик, дви­ гать кресло туда, где оно стояло долгие годы, не стала бы поворачивать зеркало стеклом к стене. Но третья строфа обнажает непоправимость того, что сей­ час совершит женщина: «...не разж ав сведенных мукой губ, поджечь все это тоненькой лучиной, чтоб ничего не оставлять врагу...» 11. Сибирские «гни № Только теперь срабатывает «бикфор­ дов Шнур» стихотворения; только теперь мы постигаем, что все сделанное женщи­ ной перед уходом — это дань многолет­ ней привычке, проявление неискорени­ мой привязанности к своему обжитому углу. Ведь в это зеркало «она смотрелась молодою», вырастила здесь, должно быть, детей, была счастлива; тем труднее своими руками сж ечь это... Для того чтобы увидеть женщину в горькую минуту ее ухода и з дома, в гл я­ деться в ее поступки, нужно было не просто рассмотреть или вообразить ее, а постичь, к ак в старину говорили, взв - ром души. Это доступно Е. Стюарт, взор ее души сделал ненужным изображение пламени и треска руш ащ ихся балок и перекрытий. Тонкость психологическо­ го письма, достоверность нарисованной картины впечатляет больше, нежели упоминание об уж асах пож ара и бегства. Тем сильнее — неожиданно и вместе с тем закономерно! — повествование о тр а­ гедии заверш ается словами, исполненны­ ми не дешевого бодрячества, а трудного оптимизма: Как нелегко, все сосчитав могилы. Не умереть от горя самому. Как нелегко! Но это все под силу Прекрасному народу моему. Это восхищение жизненной силой н а­ рода, его способностью противостоять невзгодам навязанной нам фашизмом войны сохранилось и в послевоенных стихах. Когда отгремели выстрелы Великой Отечественной, перед советской литера­ турой встали новые задачи. В ажнейш ая из них состояла в том, чтобы запечат­ леть народ-победитель на фронте мир­ ного труда. Не легко и не просто переходили писатели к новым темам. На редкость проникновенно вы разил это ощущение Александр Твардовский, обращаясь в заключительной главе поэ­ мы «Василий Теркйн» к своему герою: Теркин, Теркин, в самом деле Час настал, войне отбой. И как будто устарели Тотчас оба мы с тобой. И как будто оглушеннв[й, В наступившей тишине Смолкнул я, певец смущенный. Петь привыкший на войне. В том беды особой нету: Песня, стало быть, допета. Песня новая нужна. Дайте срок, придет она. Поиск нового героя, а вернее — «ста­ рого» героя в новой обстановке, поэзия вела на широком фронте. Необходимость таки х поисков ощутила и Е. Стюарт. В 1947 году в «Сибирских огнях»' появляется цикл ее стихов «На речке Терь». Здесь позт рассказал о р аз­ ных людях, но почти всех их объединя­ ло фронтовое прошлое. Вот председатель колхоза: