Сибирские огни, 1976, №9

«ЛЕНИНГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТ­ ВЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ ИМЕНИ ПУШКИНА. В поме­ щении театра «Красный факел». «Су­ воров», «Фландрия», «Петр Крымов», «Накануне»...» «ЛЕНИНГРАДСКАЯ АКАДЕМИЧЕ­ СКАЯ ФИЛАРМОНИЯ. В помещении клуба имени Сталина. Шостакович. Седьмая симфония. Дирижер Евгений Мравинский. Вступительное слово — И. И. Соллертинский». И еще — анонс: скоро открывает сезон ЛЕНИНГРАДСКИЙ НОВЫЙ ТЮЗ. И все они — не на гастролях. Столица Сибири стала их стационарной «творче­ ской площадкой». Чуть позже приезжий узнал, что в огромном здании ДНК разместились фонды Ленинградского этнографического и Военно-Артиллерийского музеев, со­ кровищ а Детского села и Павловского дворца... ...В, отделе кадров штаба округа мне (пора уже перейти к высказыванию от первого лица) сказали, что за решением нужно явиться завтра. Едва успев оформить ночлег в гости­ нице КЭЧ, я отправился в клуб имени Сталина (теперь это Дом культуры имени Октябрьской революции). Три ве­ щ и оказались для меня совсем просты­ ми: найти клуб с рекламными щитами филармонии, заметить афиши Ленин­ градского театра имени Пушкина возле здания через дорогу и... прочесть над окошечком кассы объявление — «Все би­ леты проданы». В последнем, впрочем, я был уверен заранее. Но такж е заранее я решил, что и не­ зависимо от этого попытаюсь встре­ титься с художественным руководителем филармонии Иваном Ивановичем Сол- лертинским, которого знал со студен­ ческих лет. Этот совершенно уникальный, не­ объятных знаний человек, свободно вла­ девший десятками иностранных языков, властно притягивал на свои лекции в Институте истории искусств студентов всех факультетов. Приходили и из дру­ гих вузов — университета, пединститута им. Герцена, консерватории, где он тоже стал вести курсы лекций. Вовсе не из ж елания поразить нас, «пококетничать», а вполне органично, по ходу дела, он иногда говорил: — А сейчас я прочту это в подлинни­ ке, вслушайтесь в самый характер зву­ чания этих слов на язы ке автора. И — скандировал (держа в руках кни­ гу, а часто наизусть) несколько строф из поэмы португальского поэта Камоэн­ са, отрывки из монологов короля Лира или Ричарда Третьего, небольшой кусок из шиллеровских «Разбойников», диалог Фигаро и Розины из «Севильского ци­ рюльника» Бомарше или эпизод загадок из «Принцессы Турандот» Гоцци. Од­ н аж ды он медленно произнес последние страшные слова Освальда — героя ибсе- ' новских «Привидений»: «— Мама, дай мне солнце!.. Солнце... Солнце...» И тут же сказал: «Перевод совершенно точный, да и трудно было перевести неточно. Но вот вообразите, как это слышат нор­ вежские зрители на своем родном язы ­ ке». И прочел именно те слова, которые были написаны самим Ибсеном. А тематика его лекций была разнооб­ разнейшей. Помню, у нас на первом курсе литф ака он читал «Обзор совре­ менных течений в психологии», на теат­ роведческом — рассказывал о западно­ европейской драматургии, делая иной раз экскурсы в поэзию и прозу. На дру­ гом курсе этого факультета блистатель­ но излагал театроведам историю балета, на музыковедческом увлекательно ан а­ лизировал творчество великих класси­ ков музыки и написанные усложненным языком произведения новых компози­ торов —Шёнберга, Онеггера, Хиндемита, Альбана Берга и других. За год до моего поступления в институт он целый се­ местр посвятил анализу одного только «Гамлета»! Рассказывали, что в конце последней лекции он, пряча улыбку, извинился перед слушателями: — Ну вот, регламент истек, а я только еще подошел к тому главному, что, соб­ ственно, намеревался сообщить вам об этой пьеске! Этот «гамлетовский семестр» стал просто легендарным. Недавно, читая сборник «Памяти Сол- лертинского», я узнал еще об одном факте, наглядно подтверждающем фено­ менальную эрудированность этого чело­ века. В Новосибирске он читал коман­ дованию округа историю жизни и деятельности великих полководцев всех времен и народов, вычерчивая при этом схемы и анализируя ход знаменитых сражений. С этим циклом лекций он выступал в том самом Доме Красной Армии, в котором возглавлял лекторий по истории музыки. Другой «музыкаль­ ный университет» под его руководством привлекал жителей Кривощекова (как тогда назывался теперешний Ленинский район Новосибирска) — в клуб им. Кла­ ры Цеткин. Я отвлекся, но, думаю, читатель пой­ мет и простит мне это невольное от­ ступление. В клубе я увидел Ивана Ивановича сразу: он спускался по лестнице в вес­ тибюль. Не сразу он узнал меня — не так уж часто после того, как я окончил институт, приходилось ему меня видеть (хотя года за два до войны мне дове­ лось брать у него интервью для «Крас­ ной вечерней газеты» о предстоящем филармоническом сезоне). Вспомнив, быстро окинул меня с ног до головы пристальным взглядом светлых глаз и высоким своеобразным голосом, энергич­ ным и словно постоянно атакующим (тем самым голосом, который так вели