Сибирские огни, 1976, №9

— Я подумал,— сказал он,—прежде всего, я должен тебе кое в чем признаться. Помимо благородного презрения, питаемого мной к общест­ ву, я оставил Париж из-за того, что играл. Я страстный картежник. — Прекрасно,— оказала я,— я тоже. — Это мало утешает. Прежде чем окончательно промотать свою долю наследства и долю Дидье, я сбежал. Ветеринаром я стал потому, что люблю животных, и потом всегда занятно оказывать помощь тем, кто не может пожаловаться. Но заставлять тебя переезжать в деревню я не хочу, а жить без тебя не хочу тоже. — Если ты настаиваешь, я поеду в деревню,— ответила я. — Я знаю это. Но я знаю и то, что ты любишь свой журнал. А я вполне мог бы работать вблизи Парижа. Я знаю нескольких владель­ цев конных заводов. Я займусь лошадьми, вот нам и не .придется больше расставаться. Я почувствовала облегчение. Я не говорила Луи, что моя работа, по крайней мере, мысль о том, что я ею занимаюсь, разрасталась во мне в бредовое желание, которого я никогда до сих пор не испытывала: быть хоть на что-нибудь годной. Открытие, что Луи — игрок, забавляло меня: в этой глыбе—воплощении спокойствия, уравновешенности, какой он предстал с самого нашего первого знакомства, оказывается, была и пу­ стая порода. Конечно, в словах, которые он говорил ночью, в его пове­ дении влюбленного раскрывалось воображение и какое-то безумство нежности, переполнявшее меня доверием. Ночь, как и алкоголь, я знаю,— великие разоблачители. Но то, что он сам сознался в своей сложности и, в то же время, слабости, означало, что он питает теперь ко мне доверие, что он опустил забрало, что мы добились величайшей победы, которая только доступна счастливым влюбленным и повелевает им сложить оружие. — Мы поселимся недалеко от Парижа,— оказал Луи,— а потом, если ты захочешь, у нас будет ребенок или двое. Впервые за всю мою полную случайностей жизнь такая возмож­ ность показалась мне желанной. Я могу жить в одном доме с Луи, соба­ кой и ребенком. Я могу стать лучшим в Париже искусствоведом. А в са­ ду мы сможем выращивать чистокровных лошадей. Таков будет хеппи- энд жизни, полной бурь, погонь и бегств. Наконец-то я сменю роль, пе­ рестану быть дичью, за которой по пятам гонится исступленный охот­ ник. Я стану густым гостеприимным лесом, в котором укроются, насы­ тятся и утолят жажду послушные и любимые мной обитатели: мой спутник, мой ребенок и мои животные. Я больше не буду идти от кражи к краже, от душевной муки к душевной муке. Я стану солнечной лужай­ кой речкой, к которой придут мои близкие, чтобы вдоволь испить моло­ ка человеческой нежности. Это мое последнее приключение казалось мне самым опасным из всех, ибо на этот раз я не могла представить себе его конца. ______ — Это ужасно,—произнесла я,— но мне кажется, что я никогда уже не сумею подумать о ком-нибудь, кроме тебя. Я тоже. Именно поэтому мы должны быть особенно осторожны, особенно ты. — Ты опять о Юлиусе? Да — ответил он без у л ы б к и ,— Страсть этого человека обла­ дание. Поза бескорыстия, которую он принял по отношению к тебе,.пу­ гает меня Если бы он предъявлял какие-то права, я бы не беспокоился так Но я ' немоту говорить с тобой об этом. Не мне тебя разубеждать. Прос” я хочу чУт Х , я тог день, когда это произойдет, ты приШла ко мне. 1 Н е т ^ и с к ТатСьЯ?у т еш ен и я . В с егд а н е в е с е л о делать разоблачения. Ты