Сибирские огни, 1976, №7

пали в боях или находятся в плену. Читаю заявление Пиа: «Гражданин председатель! Если война изменила численность населения, то было бы правильнее изменить избирательный закон, чем нарушать его. Если Коммуна будет настаивать на этой узурпации избирательных прав, то я не смогу примирить уважение к мнению большинства с уважением к своей совести. И тогда я буду вынужден, к великому своему сожалению, до победы подать в отставку как член Коммуны...» (Останавливается) Здесь написано: «Д о п о б е д ы подать в отставку». КЛЕМАН. Эти просьбы об отставке, которые подают нам каждую минуту, здорово смахивают на моральную неустойчивость. Вы хотите сохранить до победы или для потомства чистенькими ваши ручки. Это нам, народу, рабочим, достается всегда черная работа, чтобы нас же по­ том оплевывали. Не так ли? ВЕРМОРЕЛЬ. В общем, это не так, гражданин Клеман. Но в кон­ кретном случае, может быть, вы и правы. Граждане, вы читали вчераш­ ний номер газеты «Мститель», которую редактирует Феликс Пиа? Возгласы: «Читали!», «Нет!» ВЕРМОРЕЛЬ. Так вот, в нем осуждается закрытие некоторых га­ зет. Я должен констатировать, что закрытие враждебных газет было только что одобрено здесь гражданином Пиа. Обратите на это внимание, это касается политической морали. КЛЕМАН. Гражданин Пиа всегда стоял за энергичные меры, он пользуется достаточной популярностью как старый враг деспотизма, и я нахожу странным, что он вдруг обвиняет нас и по поводу выборов, и по поводу прессы. Такое дезертирство недостойно гражданина Пиа. Нам случалось арестовывать людей за гораздо меньшее. Я требую ареста гражданина Пиа. ЛЕФРАНСЭ. Я нахожу чудовищным, что постоянно говорят об аре­ стах за высказанное мнение. ПИА. Дайте мне, наконец, слово. ВАРЛЕН. Говорите. ПИА. Я подал в отставку не в связи с вопросом о газетах, а в связи с дополнительными выборами. Что касается гражданина Вермореля, то я буду счастлив получать от него уроки политической морали после то­ го, как он перестанет очищать, с разрешения Риго, свое досье от своих шифрованных донесений на имя Руэра, министра Наполеона III. РИГО. Это клевета. ПИА. Верморель — это пестрый мотылек иезуитской выучки, а у меня нет булавки, чтобы приколоть ему крылья к спинке. ВЕРМОРЕЛЬ. Гражданин Пиа, я принимаю спор о политической морали, но он не может касаться смехотворной клеветы. Мы вместе с вами сидели в тюрьме при Руэре. РИГО. Досье Вермореля чисто. И сколько можно попрекать его учебой в иезуитской семинарии, от которой он давно отрекся! Во време­ на Империи, гражданин Пиа, мы, молодежь, учились у вас непримири­ мости. Так зачем же вы теперь применяете недостойное средство лжи, если даже революция ваших мечтаний не во всем похожа на ту, кото­ рая совершилась? ПИА. Вы напрасно вычеркнули слова в программе о цезаристском коммунизме. Протесты членов Интернационала. ВЕРМОРЕЛЬ. Гражданин Пиа, 31 октября прошлого года, в день восстания, народ хотел с триумфом проводить вас в Ратушу. Вы откло­ нились от этой чести поспешным бегством и не ошиблись, потому что ге­ нерал Трошю и Тьер победили в тот раз. После победы Коммуны вы вы