Сибирские огни, 1976, №7

И пока градусник нагревался, Бориска рассказал о том, как он за ­ блудился в лесу, как познакомился с Буком, гостил в берлоге у Ма­ шеньки. — Завтра утром Сорока прилетит ко мне, — закончил свой рассказ Бориска.— Она сядет на рябину и затрещит. Вы не пугайте ее! — Ладно, — пообещал папа. Незаметно Бориска задремал. ...Ему показалось, что он совсем недолго спал. На самом же деле утро наступило для него гораздо позже — через четыре дня. И Бориска очень удивился, открыв глаза и увидев за окошком не рябину, а высо­ кий кирпичный дом. «Я, наверное, еще сплю...» — решил Бориска и закрыл глаза, чтобы досмотреть сон. Но никакого сна уже не было — была толь­ ко обычная темнота, которая наступает тогда, когда человек закры­ вает глаза. И, поняв это, Бориска стал думать о том, что бы это такое могло быть. «Да ведь это тот самый дом, который всегда виден из окна моей комнаты!» — наконец сообразил он и открыл глаза, чтобы убедиться. Действительно, знакомый дом стоял напротив и смотрел на Борис- ку всеми своими окнами. В это время скрипнула дверь, и в комнату вошла мама. — Вот мы и поправляемся, — сказала она, присаживаясь на кро­ вать. — Ох и напугал ж е нас доктор! Тебя хотели положить в больницу, сынок... — Эх! — вздохнул Бориска.— Надо же было мне заболеть! Теперь я не увижу Бука, Машеньку и Сороку до следующего лета... Мама,— спросил он, — а когда я поправлюсь, мы вернемся на дачу? Д о школы еще больше чем полмесяца... — Поправишься — обязательно вернемся, — сказала мама.— Вы­ здоравливай скорей! — Эх... — еще раз вздохнул Бориска и отвернулся к стенке выздо­ равливать. Счастливая случайность Случайности никогда не обходили Бориску. Они любили его, а он их не любил. Посудите сами: всевозможные проволоки, заборы, ящики, кусты — только и ждали, как бы разорвать ему штаны или рубашку. А стоило Бориске зазеваться, съезжая с горки, как там, где секунду назад никого не было,— оказывался какой-нибудь дяденька или какая- нибудь тетенька. Бориска пытался затормозить, направить санки в другую сторону. Но дяденьки или тетеньки начинали странно метаться, сами наскакива­ ли на Борискины санки и возмущались. «А-а-а-а! — кричали тетеньки.— Ах ты, ах ты, ах ты!» «Бу-бу-бу-бу! — гудели дяденьки,— Растакой, рассякой!» Или вот еще — краски! Стоило только Бориске разложить на столе кисточки, бумагу, как тут же самая яркая краска капала на мамину скатерть. А когда Бориска старался стереть пятно, сделать незаметным, оно назло размазывалось и становилось еще больше и грязней. После того, как Бориска совершенно случайно опрокинул пузырек с тушью на папин чертеж,— его надолго поставили в угол. И, стоя там долгое время, Бориска сочинил такой нерадостный стишок: