Сибирские огни, 1976, №7

И они побежали по дороге, уводящей из города. Тяжелее всех приходилось папе. — Вот это кросс...— говорил он, перебрасывая на бегу портфель из одной руки в другую.— Давно я так не бегал! У развилки они остановились. — Вы с папой можете возвращаться,— сказала Бориске Сорока.— Опасность миновала. Дальше нас провожать не надо. Эй, Олег! — крик­ нула она роботу.— Через сколько километров нам сворачивать в лес? — Через десять километров и двести тридцать метров,— ответил робот. Он любил точность. — Вот видите,— сказала Сорока,— это совсем недалеко. — Нет,— возразил Бориска.— Мы проводим вас. Они пошли дальше, возбужденно вспоминая последние события. И только Музгар бежал молча. Ему тоже очень хотелось поговорить, но он еще не чувствовал себя совсем своим среди друзей. «Что ж ,— думал Музгар, вглядываясь в пустынную дорогу.— Я до­ кажу им свою верность. И они полюбят меня, даже Машенька». О многом вспоминал Музгар, глядя на дорогу.' О том, как его мама играла с ним, когда он был щенком. И о том, как его отдали незнако­ мому человеку, который полюбил Музгара, и Музгар полюбил его. А после, когда однажды они пошли гулять по городу, человек этот по­ терялся. Музгар долго искал его, ночевал в подъездах разных домов. Потом Музгара привел в квартиру какой-то мальчик. Но ему не разре­ шили держать собаку. И он отдал Музгара другому мальчику, а тот от­ дал его какому-то дяденьке. А дяденька продал Музгара Ёкале- Мокале... Уже стало рассветать, когда они дошли до того места, где друзьям надо было поворачивать в лес. Приближалась минута прощания. Чтобы немного оттянуть ее, Бориска спросил: — Машенька, ты хочешь малинового варенья? У нас в портфеле целая банка! — Хочу,— сказала Машенька. Бориска достал из портфеля варенье, ложку и передал ей. — Ешь,— сказал он,— наедайся. Варенье мама варила. — Ах,— воскликнула Машенька, облизывая ложку,— Оно напоми­ нает мне о малиннике. Давно я не ела такой вкуснятины!.. — Послушайте, послушайте! — стрекотнула вдруг Сорока.— Я со­ чинила стишок. — Сочинила, так читай,— сказал Бук.— Тебе ведь не терпится его прочесть? — Не терпится,— призналась Сорока. Она повертела головой, высматривая по привычке, как бы пропо­ лоскать клюв перед'чтением, но потом сказала: — А, обойдется! — ипро- чла такой стишок: Екало-Мокало кулаками грохало. Караул кричало. Исчезло — замолчало. — Оно бы еще не так закричало и замолчало, если бы я влепила ему оплеуху! — проворчала Машенька. — Нам пора возвращаться,— сказал папа Бориске.— Мама уже, наверное, места не может найти от беспокойства...