Сибирские огни, 1976, №7

— Ври больше,— сказала мама.— Я все вокруг обегала. Не было тебя нигде. — Не знаю, как ты меня не заметила,— хмыкнул Бориска.— Мне кажется, я был отовсюду виден. — А где мои часы? — спросил, входя в коридор, папа. Бориска пожал плечами. — Угу,— сказал папа и взял Бориску за ухо.— Пойдем,— потянул он его,— сейчас я тебе их покажу. И подвел Бориску к полке с книгами. — Твоя работа? — спросил он, вынув несколько книг. В образовавшемся отверстии поблескивали часы. — Папа...—просительно промямлил Бориска. * — Ты боишься, что я тебя побью? — спросил папа. Бориска утвердительно кивнул головой. Вздохнув, папа взял часы и уже не за ухо, а за плечо повел Борис­ ку в большую комнату. — Садись,— сказал он и показал на кресло. Бориска сел. Состояние его было похоже на то, что он испытывал, когда сидел полгода тому назад в кресле зубного врача. Д аж е металлическое побря­ кивание было слышно, будто врач подготавливал необходимые инстру­ менты. Это папа, прохаживаясь по комнате взад-вперед, перебирал в кармане ключи и мелкие деньги. Прямо перед Бориской висели на стенке часы. Они неторопливо по­ качивали желтым маятником, а их стрелки как сошлись на цифре шесть, так и не хотели расходиться. Бориска смотрел и никак не мог понять, какое время они показывают. — Что ж ты, брат...— сказал, наконец, папа.— В прятки начинаешь играть с нами? Разве мы с мамой желаем тебе плохого? Нехорошо, не­ хорошо... Бориска ждал выговора, возмущений, ремня. К этому он был го­ тов. И то, что папа не ругал его, а сам выглядел чуть ли не побитым, подействовало на Бориску гораздо сильнее наказания. — Да я нечаянно смахнул их! — воскликнул он, и в его голосе з а ­ звучало отчаяние.— Они упали и остановились. Я хотел починить, ковырнул гвоздиком, а колесико взяло и отскочило. Неужели ты не поймешь?.. — Я все понимаю,— сказал папа.— Не за то, что так получилось, сержусь на тебя. Ты обманул, вот что главное! — Я больше не буду,— сказал Бориска.— Честное слово. Не ве­ ришь? Я даж е клятву придумал! — Если готов поклясться — поклянись. И Бориска поклялся. — Ладно,— сказал папа,— верю. Хочу, чтобы и ты помнил: мы с мамой всегда поймем тебя. — Его клятвы на один день! — воскликнула, появляясь, мама.— Наказывать надо покрепче да почаще, тогда и б ез клятв обойдется. И вообще... Сорока, Бук, Машенька... И вообще, Бориска болтается це­ лыми днями не поймешь где. Я скоро с ума сойду! — Мама...— умоляюще попросил Бориска. — А ну вас! — сказала мама и ушла на кухню. Бориска знал, что, разволновавшись, мама может иногда под горя­ чую руку сказать что-то и слишком резкое. Знал он и другое: через не­ сколько минут она остывает, чувствует себя неловко и сама готова по­ просить прощенья за излишнюю резкость. Но Бук и Сорока-то этого не знали! Когда через некоторое время мама с обычной своей приветливо-