Сибирские огни, 1976, №7

мерного масштаба, но, в рамках его жизни и деятельности, он все же близок и сопо­ ставим с Герценом. Турчит—человек, который отчасти и воспитался на Герцене, на идеях Герцена, про­ шел свой путь, и начало этого путн прекрасно изображено в повести Надин (написан­ ной, разумеется, Борщаговским) «История поручика Т.» Стилистика этой «вставной» прозы заключается в тонком соединении несколько угловатой, индивидуальной, но и дворянски-изысканной манеры с народным письмом. И поэтому очень удались там обра­ зы Турчанинова и отца Надин, полковника Львова. И так хорошо отражена вся слож­ ность взаимоотношений с Польшей и Венгрией. Мне кажется, что здесь образ Надин выступает наиболее сильно и непосредствен­ но. В дальнейшем она описана опосредованно — через Турчина. Это недостаток рома­ на. Образ Турчина очень насыщен, а Надин показана .несколько умозрительно. Одна из проблем этого романа — проблема власти над людьми. Одни берут власть для того, чтобы возвысить людей, чтобы принести добро многим, а другие — для то­ го, чтобы сотворить зло. В событиях Гражданской войны это блестяще выражено. Присоединяясь к тем, кто сказал, что герои романа фигуры трагические, я одно­ временно хочу сказать, что они оптимистичны, потому что никогда не исчезает бесслед­ но го, что сделано человеком или группой лиц во благо. События, которые происходили в годы Гражданской войны в США, знаменатель­ ны и оставили заметный след в истории. И, показывая одновременно прекрасное и тяж ­ кое, возвышенное и безобразное, Борщаговский указывает действительно на тот р а з- л о м, который существовал в американском обществе и в ту пору и который в из­ вестной мере продолжается, как сказал здесь наш американский коллега, придав своим словам шутливую форму, И в этом большая высота романа. Несомненно, каждый из нас располагает большим количеством информации, доста­ точной, чтобы она проецировалась на этот роман. Мне думается, ненависть к монархии, к тирании, к бесстыдству .властей — все это очень злободневно. Мир в этом смысле продолжает тяжело болеть, страдать, а значит, и стремиться к преодолению, к тем выс­ шим началам, которые были заложены в людях типа Турчанинова. Мне кажется, роман этот идет от генеалогии русского демократизма, развившегося в большую силу в X IX веке. Несомненно, демократизм этот берет начало в предше­ ствующем веке, в том числе и из того движения, которое известно нам по истории ка­ зачества и вольнолюбивых народных восстаний от Разина, Болотникова до Пугачева. Ничего нет страшного в том, что герой—одиночка. Мир часто держится на одиноч­ ках, и часто одиночки возвышают многие миллионы людей. Все-таки лучшие умы прош­ лого были одиночками, но из действий этих одиночек возникала слитность действий многих миллионов. Я хотел сказать об одном недостатке романа. Мне кажется, что суд, который на­ писан интересно, слишком замкнут внутри самого себя, он выиграл бы от показа проти­ воречий, которые существуют и бушуют вовне. Правда, иногда стоящая за стенами су­ да толпа врывается .в действие своими голосами, отзвуками, попытками совершать ка­ кие-то действия, в залу суда входят какие-то люди — все это есть. Однако эта драма­ тическая ситуация нуждается в более сильном напряжении. Третья часть, которая может казаться сюжетным спадом, часть, связанная с Радо- мом, написана сильно. Я верю в такой религиозный и нравственный конфликт. Религи­ озные войны существовали издавна, а это религиозная .война внутри маленькой общины. И дело здесь не столько в религиозности, сколько во влиянии на общество, .на ум и сердце первопоселенцев. Турчанинов в данном случае представляет собой последо­ вательного материалиста. Ведь он безбожник, и его безбожие неизбежно должно было столкнуться с религиозностью большинства членов этой общины. Я считаю это истори­ чески достоверным. Даже если этого в истории Радома не было, я думаю, автор пра­ вильно сделал, написав такое, ведь и сегодня происходит немало похожего. А писать просто «музейный» исторический роман было бы бесцельно, он должен оказывать воз­ действие на современность. Ведь и в условиях современности идет острая борьба меж­ ду социализмом и империализмом, между нашей материалистической философией и нравственностью и идеализмом в различных его проявлениях.